Война клана 2 (СИ)

— Вот значит, где ты спрятался, — внезапно вздрогнув оторвал свой взгляд от рабочего стола Очиров Бояр Жамбурлович, бессменный директор Тимирязевской Академии и его и без того узкие, почти как у казанянина глаза ещё больше прищурились. — То то я тебя найти не мог…

Поднявшись со своего кресла, опираясь на подлокотник, он вновь посмотрел куда-то в даль и пожевав губами, вышел на середину своего кабинета. Постоял немного совсем без движения, а затем глубоко вздохнув, грохнул пяткой своего посоха об пол и практически в то же мгновение исчез во взметнувшимся под самый потолок непроглядном снежном вихре. Тут же разметавшим по кабинету какие-то бумаги и прочую не закреплённую мелочовку.

Практически в тот же момент, в одной из отдалённых келий, расположенных где-то в канализации Москвы, дёрнулся и тут же открыл глаза сидевший прямо на покрытом коврами полу старый шанхаец с чёрными словно смоль глазами, которые казались провалами прямиком в саму бездну. Не поворачиваясь, он, глубоко вздохнув, произнёс.

— Нашёл-таки… — голос у него был какой-то уставший, да и сам он после приложенных за последнее время постоянных усилий выглядел не очень-то хорошо, а потому прозвучало это как-то жалко и даже жалобно.

— Нашёл, Янджин. Нашёл, — согласившись, кивнув на его слова директор Бояр, который мгновение назад материализовался прямо у него за спиной.

К белобородому старику, тут же метнулись несколько теней, до этого практически невидимых вдоль стен, чтобы моментально обратиться в промороженные статуи и тут же бесследно рассыпаться ледяной крошкой. Впрочем, через мгновение атака на старого московского чародея повторилась, но была столь же безрезультатна.

Из-за огромных, буквально непомерных объёмов ядра и соответственно свободной живицы у старого Директора, а также огромного опыта, ему даже не приходилось двигаться дабы полностью уничтожить этих людей. Незримые печати «Ледяного ветра» словно бы сами сплетались буквально в миллиметрах от атакующих его людей и активировались сами собой, вовсе не требуя какой-либо команды.

Только старый шанхаец, который так и сидел перед Бояром до сих пор оставался невредимым. И только дёрнулся, когда через него, взвившись в высоком прыжке, вдруг перемахнул маленький на вид мальчик, с воплем замахиваясь на не званного гостя длинным прямым мечом.

Бояр, всегда любил детей. Вот только никогда, даже в бытность уже очень старым директором, эта его любовь к будущим поколениям не пересекала ту грань, за которой начинался старческий маразм. А потому, он помнил, что он чародей, а не просто добрый старик и потому прекрасно понимал каких дел может натворить такой вот бойкий мальчуган, который ещё даже не пробудил живицу. Особенно будучи заранее «заряженным» ни кем иным, а таким человеком как Кюю Янджин.

А потому, он даже бровью не повёл, когда под действием его чар ребёнок, скорее всего их шанхайского полиса, просто был развеян в ничто порывом холодного ветра. Унёсшего куда-то в темноту помещения немногочисленные серебристые искры, оставшиеся от разрушенного меча.

— Как, — произнёс наконец старый шанхаец, с видимым трудом повернув слегка голову. — Как ты меня учуял? Мне гарантировали что…

— Учуял я тебя Янджин ещё в конце августа, — медленно и не торопясь проговорил Бояр. — Вот только не знал, был ли ты причастен к тому, что произошло возле политехнической выставки или нет.

— Ну а ты как думаешь? — горько усмехнулся сидевший старик, вот только смеяться сейчас сил у него, кажется, не было. — Но всё же…

— Я так и решил в итоге, — кивнул сам себе Бояр, поглаживая свободной рукой бороду. — А так, это было не сложно…

— Ха… Не сложно? — разве что не харкнул кровью на его слова шанхаец, но быстро взял себя в руки. — Здесь установлена лучшая глифика. Артефакты и волшебная анжинерика. А по полису разбросана сеть ретрансляторов, которые искажают мою живицу при передаче. Так как я спрашиваю Вулун тебя раздери?

— Повторюсь, довольно просто, когда у такого старика как я, вашими стараниями лишённого работы, появляется огромное количество времени, чтобы вычислить, разглядеть и определить откуда растут шипы то ненависти, что вы принесли в мой дом, — всё так же спокойно ответил директор Тимирязевской Академии. Что толку в модуляции живицы, когда понятен принцип её работы? Всего то и надо приложить усилия, чтобы вычислить общее направление исходной ретрансляции. А там, как я уже говорил, много свободного времени для такого старика как я и совсем немного знаний, получить которые можно уже на четвёртом курсе моей академии. Так скажи мне Янджин, зачем мне пытаться ощутить тебя самого, если я точно знаю, что это ты, а все ниточки ведут к одному единственному месту, которое недоступно для восприятия и словно бы и не существует?

— Вот как… — как-то закаркав хрипло то ли закашлялся, то ли засмеялся шанхаец. — Действительно не сложно. А мы об этом и не подумали… Эх надо было тебе здесь ловушку устроить, а самому…

— Янджин, ты сам знаешь, что задним умом богат не будешь… — прервал его директор.