Война клана. Том 1

— А кому оно нужно будет, Ольга Васильевна? — с какой-то тоской ответил мой приятель. — Думал я уже над этим, есть кое какие идеи… Вот только бес толку оно всё! Куда летать то? Другим Полисам вряд ли понравится что к ним кто-то летает. Да и Перевозчики возмутятся, могут даже свои вокзалы закрыть… Были уже претенденты в Европе, когда два соседних полиса Полиса хотели связать себя так называемыми «Малыми локомотивными путями»… Вроде тех что у армейцев на стене проложены. Не жизнеспособная идея.

— Ну не скажи… — хмыкнул я. — Если бы подобное летучее устройство могло бы долететь до Урала, а не было бы ограничено территорией Полиса как летун, то я был бы очень не прочь связать Москву и Тайный Посад таким образом.

За разговорами время пролетело довольно быстро. К тому же летун двигался куда как медленнее нежели сохранился в воспоминаниях мой первый полёт. Зиновий постоянно смотрел на карту и корректировал движение только по одному ему понятным ориентирам, любоваться же видами за окном, в это раз совершенно не было никакого желания.

Даже за расплывчатой стеной мороси было прекрасно видно, что Москва во многих местах горела, да и разрушения на четвёртом и третьем уровне видимые невооружённым глазом, наводили на тягостные мысли. Чем ближе же мы в свою очередь подлетали к центру, тем больше на алмазных дорогах и на путях нижних уровней было видно сожжённых и исковерканных паровиков вокруг которых часто во множестве были разбросаны неподвижные человеческие фигурки.

В окнах домов практически не горел свет, а многие здания были повреждены или вовсе разрушены. Кое где словно бы гаванские ежи, на стенах торчали массивные кристальные наросты, в других местах, видимо под влиянием земной живицы, дороги и дома словно бы превратились в скалы. Многие фасады несли на себе следы коррозии, вызванной стихией смерти, а местами были изрезаны шрамами, что могли сделать чародеи как воды, так воздуха или света.

— Мда… — протянул я глядя на всю эту безрадостную картину. — А ведь всё это потом реставрировать придётся…

— А? — повернула на мой голос голову Ольга Васильевна.

— Я говорю, что Полис после войны придётся либо реставрировать, либо отстраивать заново, — ответил я, махнув рукой в сторону окна.

— Это да, — немного рассеянно согласилась женщина. — На самом деле, вопрос откуда взять средства на реставрацию, это чуть ли не самая большая головная боль для нас с Катей сейчас.

— М-м-м, полисная кремлёвская казна? — предположил со своего места Зиновий, пристально вглядываясь в лобовое стекло.

— А ты уверен, что она ещё цела? — фыркнула Кня’жина. — Нет… мы просто не можем рассчитывать на то, что что городская казна в сохранности и станет доступна нам после победы. Мы исходим из худшего сценария, а он говорит, что в данный момент финансовые хранилища Москвы полностью находятся в руках нашего врага и что с ними происходит никому не известно…

В это время, летун задав небольшую дугу, начал медленно опускаться к крыше какого-то небоскрёба, на которой располагался самый настоящий трёхэтажный особняк, с парком и даже фонтанами. Увидев эту картину, Ольга Васильевна тут же нахмурилась.

— Это место где жил Дмитрий? — поинтересовался я, глядя как на центральной площади с фонтаном суетятся человеческие фигурки, быстро вырисовывая белой краской два креста на влажной мощёной камнем, заваленной мусором, разбитой и изрытой оспинами оплавленных воронок мостовой.

— Ну… — женщина ненадолго замялась. — Это точно небоскрёб Лубянского Дома Презрения, но я честно говоря не знаю, здесь ли лечился Дима или нет. В то время, сразу после Коронации брата, меня насильно выдали замуж за его сподвижника Ланского, а потому я была полностью исключена из семейных вопросов. Знала только, что состояние младшего брата ухудшилось и его поместили на лечение.

Покуда мы разговаривали, наш летун, как и машина сопровождения, быстро пошли на посадку прямиком на только что нанесённые кресты разметки, которые уже медленно размывал мелкий дождь. Сказать по правде, я по началу даже не понял, какой смысл в подобном позиционировании места посадки, потому как по моей памяти агент «Шипов», как лихо взлетел, так и не менее ловко сел возле Тимирязевки.

Только потом до меня дошло, что тогда, два года назад, мы приземлились на фактически пустую ровную улицу, а сейчас пространство под нами ограничено, так что можно легко повредить летун или вообще кого-нибудь зашибить. Более того, если не высунуть голову из летуна и посмотреть вниз, то из кабины просто невидно, что там происходит. Поэтому Зиновий пользовался расположенным перед ним этаким зеркальцем, которое он поднял из приборной панели над рулём. И уж не знаю, как это там работало, но на нём сейчас как раз и было видно медленно приближающийся белый крест.