Война клана

У каннибала же подобного слияния не происходит, вместо этого он накапливает некий резонирующий заряд, который делает его сильнее и запускает процессы мутации организма, но при этом ещё и ослабляет его естественную сопротивляемость одержимости слабым духам. И вот когда в такую отъедавшуюся на своём виде свинку вдруг вселился, может быть, очень слабенький дух чего-то человекоподобного, она через какое-то время окончательно мутировала в первого антропоморфного свинорыла. А как уж они развили интеллект до использования инструментов и расплодились в таком количестве — к делу не относится.

Так вот, люди, мало чем от других животных в этом плане отличаются, и человеческая живица так же влияет на людей. И тут опасность грозит в первую очередь именно простецам, потому как живицу они не чувствую и управлять ею сознательно не могут. А потому, как та свинка, сломав вопрос морали, чувствуют себя разве что сильнее, покуда не начнут мутировать во что-то обычно очень и очень неприятное.

Это я, в первую очередь, не к тому, что мы, одарённые, можем есть людей… Нет! Того, кого заподозрят и уличат в подобном, уничтожат без каких бы то ни было вопросов. Как минимум в московских кланах это даже не вопрос морали, а вопрос… ну, скажем так, «чистоты». Кстати, очень многие ренегаты стали изгнанниками именно таким образом, удачно при этом избежав наказания. Да и учитывая, что одарённому и обученному человеку одержимость слабыми духами вообще не очень страшна, многие из них целенаправленно занимаются подобной мерзостью, чтобы стать чуть сильнее и выглядеть пострашнее.

— Боюсь, это только часть проблемы. Массовый каннибализм — это конечно плохо, — кивнув, согласился глава Сердцезаровых. — Но куда опаснее чёрная хворь, ну, или, как её ещё называют, чума. Эпидемиологическая обстановка в полисе и так каждую зиму не блестящая, а если вдруг начнутся массовые смерти от голода, а значит, появится множество некремированных трупов, всё станет ещё хуже. Крысы, лилипы, карликовые некрокикиморы, всё это потенциальные переносчики чёрной хвори в сезон Уробороса, и, как многие, наверное, знают, хоть этот вопрос расследуется уже не один век, мы до сих пор не можем сказать точно, откуда вообще каждый год берётся эта зараза.

— Согласна, — подтвердила незнакомая мне женщина. — Просто в какой-то момент в популяции этих вредителей появляются несколько чумных носителей. При этом остальные, согласно проведённым исследованиям, могут стать таковыми только через инфицированный труп. Напрямую между вредителями болезнь не передаётся. Мы проверяли это в лабораторных условиях. Даже делали здоровой особи инъекции заражённой крови — нулевой результат.

— Куда хуже, что умершие от чёрной хвори имеют огромные шансы восстать в качестве сильной и очень заразной нежити, — недовольно проворчал кто-то другой. — А чёрная хворь, которую они распространяют, как вы знаете, не банальная простуда. От неё чародея живица не спасает!

— В общем, всё плохо и становится только хуже, — констатировал Демьян и, усмехнувшись, потёр грудь.

— Обычно подобной проблемы мы не поднимаем, — медленно произнёс Громов. — Всё это ответственность кремля, и продуктовые потоки, как и прочая полисная инфраструктура, должны находиться под контролем Княжеского Стола. Но сейчас кремль занят Дмитрием, и Княжеский Стол, по сути, не функционирует. Даже чиновники из районных администраций в основном разбежались и попрятались, словно крысы. Жандармерия почти полностью выбита криминалом и опирается сейчас только на крысоловов, а кремлёвская гвардия находится в оперативном подчинении нашего противника и вовлечена в противостояние с нами, не реагируя на проблемы полиса. И давайте честно говорить, кланам в основном плевать на то, что будут завтра есть простецы, главное, чтобы они работали на предприятиях, а всё остальное нас не касается.

— Да, долгий период нормального времени без глобальных потрясений в Москве приучил нас не думать об обычных людях, — задумчиво подтвердил кто-то из гостей. — Когда всё нормально и всё работает, это просто маленькие шестерёнки в глобальном механизме. Легко заменяемые. Понаедут новые или бабы нарожают, в общем-то, неважно, мы просто позволяем им жить рядом и работать на Москву. А так как мышление многих кланов инерционное, я боюсь, что поднятую сегодня огромную проблему вне этого совещания заметят нескоро.

— Ну… Тогда я предлагаю поступить радикально, — высказался наконец я, хлопнув ладонью по столу.

— В смысле? — изогнув одну бровь, заинтересованно спросила Ольга Васильевна.

— В прямом! — ответил я, усмехнувшись. — Наёмники и бандиты борются за продуктовые склады зернохранилища и овощные базы, по сути, блокируя нормальные поставки? Так почему бы нам просто не взять их под свой контроль?

В зале на мгновение установилась полная тишина. Я же, в свою очередь, продолжил развивать мысль.