Война кланов

— Я передаю тебе знания моего клана. Если, прикоснувшись к камню, ты ощутишь такое же тепло, будь уверен: он рожден в добрый час, в нем заключена сила горы и над ним не властен ход времени.

Они вместе поднялись по высохшему ложу реки и достигли подножия горы, склоны которой были усеяны обломками камней. Нармер под пристальным оком Газели попробовал применить переданные ему знания и ни разу не ошибся.

Стоит ли удивляться, что мысли его вернулись к нагромождению огромных камней рядом со столбом Предка? И снова напомнила о себе безумная мечта — возвести монументы во славу богов!

— Наш путь продолжается, — сказала Газель.

* * *

Северный Ветер отказался идти дальше.

С некоторых пор у Нармера возникло подозрение, что Газель через пустыню ведет его к жилищу Предка.

— Я благодарен тебе за неоценимый дар, но мне хотелось бы знать, куда мы идем.

— Мы идем не к горе со столбом! Я хочу показать тебе место, дорогое моему сердцу.

Клан разбил лагерь у источника, в пальмовой роще. Повелительница и ее гость по заросшей тропинке направились в небольшую долину. Лицо Газели вдруг стало непривычно серьезным.

Переступив через невысокое каменное ограждение, они попали в некое подобие аллеи, скрытой от посторонних глаз. С обеих сторон дорожки располагались могилы, Непривычная тишина царила в этом месте, словно оно находилось в срединном пространстве между видимым и невидимым.

Газель долго собиралась с мыслями.

— Мой клан был первым властителем Египта, — сказала она наконец. — Нас были тысячи, и мы полагались на богов. Когда повелительница клана умирала, ее хоронили здесь,[14] завернув тело в льняной саван и циновку.

Газель и Нармер неторопливо шли по некрополю.

— Все мои предшественницы упокоились тут, и я надеюсь когда-нибудь к ним присоединиться.

Они остановились там, где могилы закончились.

— Почему бы традиции не продолжиться? — задумчиво произнес Нармер.

— Наша великая царица, первая Газель, наложила запрет на насилие. И мы до сих пор чтим ее волю. Отказавшись от оружия и участия в сражениях, мы вынуждены были уступить свои земли другим кланам, чьи принципы отличаются от наших. В память о прошлом и о счастливых временах я старалась, как могла, поддерживать мир и взаимное уважение. К несчастью, истребление кланов Раковины и Орикса могло в любой момент нарушить и без того хрупкое равновесие. Эра газелей, похоже, подходит к концу, и я боюсь, что кровавые столкновения повлекут за собой разрушения и несчастья. Кто знает, уцелеет ли даже этот некрополь…

— Кто осмелится его осквернить?

— Сгущаются черные тучи, Нармер, и жертвы грозы будут неисчислимыми. Пока у меня хватит сил, я буду вести переговоры, памятуя о заветах моей прародительницы и следуя духу моего клана, сегодня такого слабого. И тут появляешься ты — незнакомец, которому я доверила наш секрет, хотя и не знаю твоих намерений. Смятение, охватившее меня, разве не сулит нам неотвратимую катастрофу?

— Я не стану приближать эту катастрофу, Газель!

— Твоя цель — укрепить мир?

— Мир невозможен без справедливости и правды.

Повелительница клана газелей поняла, что больше ей Нармер ничего не расскажет.

Покидая некрополь газелей, напоминание о счастливом прошлом, она ощутила первые признаки приближающейся старости. Неутомимая в былые времена, теперь она без особой радости думала о бесконечных разъездах по стране.

Нармер осмелился задать мучивший его вопрос:

— Ты знаешь девушку по имени Нейт, которая живет в зарослях папируса на Севере?

На лице Газели появилась загадочная улыбка.

— Ты с ней встретился?

— Я спас ее, когда она тонула.

— Нейт — жрица, она заботится о тайном храме богини, чье имя она носит. Она не принадлежит ни к одному из кланов и живет отшельницей недалеко от Буто. Она не общается с миром, посвящая всю себя культу своей таинственной госпожи, хранительницы первичной энергии.

Образ этой женщины появился из сумерек, оставаясь все таким же недостижимым. Однако Нармер не мог заставить себя забыть ее.

— Разве святилище Нейт находится не на землях Быка?

— Это — владения самой богини. Ни Бык, ни любой другой глава клана не осмелится ступить на эту землю из страха быть сраженным молнией.

— Как эта женщина стала жрицей?

— Я не знаю, Нармер. Наши с тобой пути расходятся здесь; я буду исполнять свою миссию, сколь сложной она бы ни оказалась, поскольку только достигнутое равновесие, пусть и хрупкое, отодвигает кровавую катастрофу. Надеюсь, твои усилия приведут к благой цели!

Когда Северный Ветер и Нармер ушли из лагеря, Газель заплакала.

Она знала правду, которую он искал. Повелительнице клана было известно имя того, кто истребил клан Раковины и убил маленькую провидицу, но она поклялась хранить молчание.

Возможно, это и была та самая фатальная ошибка… Но клятву нельзя нарушать, и Газель никогда и никому об этом не расскажет!

44