Война (Книга 3)

Но ни того, ни другого пока не случилось. "Юнкерсы", разбомбив вокруг почти все строения, мостов не тронули, как, впрочем, оставили в целости некоторые административные здания, например добротные постройки бывшего штаба Белорусского военного округа* и городок Военно-политического училища. Это навело Малышева на мысль, что немцы неспроста "щадят" некоторые объекты. С ней, этой мыслью, особенно о мостах, он помчался в штаб 16-й армии - в лес, что близ совхоза Жуково за Московско-Минской магистралью.

_______________

* До создания Западного Особого военного округа существовал

Белорусский военный округ, штаб которого находился в Смоленске.

(Прим. авт.)

Начальник штаба армии полковник Шалин Михаил Алексеевич, многоопытный, рассудительный штабист, участник гражданской войны, крайне удивился, узнав, что смоленские мосты до сих пор не заминированы. Прежнего убеждения Малышева, что заложенная в фермы мостов взрывчатка могла бы облегчить диверсию немецких агентов, Шалин не разделял и вызвал к себе в автобус начальника инженерной службы армии. Они тут же сочинили проект приказа, адресуя его начальнику Смоленского гарнизона полковнику Малышеву. В приказе, написанном красным карандашом на полулисте бумаги, категорически требовалось немедленно подготовить мосты через Днепр к взрыву, усилить их охрану и, если нависнет опасность захвата мостов противником, взорвать без промедления. Приказ этот выходил за рамки компетенции одного военачальника, и его решили совместно подписать командующий армией генерал-лейтенант Лукин, член Военного совета генерал-майор Лобачев и начальник штаба полковник Шалин.

Когда пришли с проектом приказа в землянку Лукина, то застали там и Лобачева. Прочитав подготовленный документ, оба генерала озабоченно переглянулись. Лукин спросил у Шалина:

- Но вы-то понимаете, что мосты эти стратегического значения?

- Понимаю, товарищ командующий, поэтому нельзя медлить ни минуты с подготовкой их к взрыву.

- Нужна санкция штаба фронта, - напомнил Лобачев.

- К утру санкция будет, - пообещал Шалин и объяснил Малышеву: Взамен линий связи, перехваченных немцами, связисты сейчас прокладывают обходную - через дорогобужские леса.

- Сделайте запрос по радиотелеграфу, - приказал Шалину Лукин и подписался под приказом. Передавая бумагу на подпись генералу Лобачеву, Лукин сказал стоявшим рядом Малышеву и начальнику инженерной службы армии: - Заложите в фермы взрывчатку и подготовьте все к взрыву. В случае опасности звоните мне... Пока штаб фронта не даст "добро", эта бумажка не имеет силы. - Он указал пальцем на приказ, который уже подписал и Шалин. Даем вам ее, как говорят, авансом, на аварийный случай.

- Ясно, товарищ командующий!

- Без согласия с нами мостов не взрывать! - уточнил генерал Лобачев и удрученно засмеялся: - Вот ситуация! Как у голодного, которому поднесли миску каши, а рот завязали.

Уезжая из штаба армии, полковник Малышев не ведал, что лежавшая в его полевой сумке небольшая бумажка, исписанная красным карандашом, спасет ему жизнь...

К вечеру 15 июля смоленские мосты были заминированы...

Части войсковой группы генерал-майора Чумакова истекали кровью, но рубеж на возвышенностях вдоль речки Лосвинки удерживали с самого утра. Разумно расставленные и закопанные в землю танки, кочующие батареи остатки бывшей артиллерийской бригады - оказались главной ударной силой в отражении атак немецких танков и мотопехоты. И еще залповый ружейный огонь, которому начали обучать бойцов перед самой войной. После двух безуспешных атак немцы будто бы угомонились, но это могло значить, что они ищут пути обхода закопавшихся в землю наших войск или ждут, пока им окажут помощь с воздуха.

В минуту затишья к генералу Чумакову прибежал на командный пункт командир радиовзвода - щупленький белобрысый младший лейтенант.

- Товарищ генерал, вас требует к радиотелеграфу штаб фронта! возбужденно доложил он.

Федор Ксенофонтович заторопился в овраг, к замаскированной радиостанции, и застал ее экипаж во всеоружии: были наготове сменные позывные, ключи к переговорным таблицам паролей, а главное, на волне был тот, кто вызывал генерала.

Радисты - красноармейцы второго года службы, все в выцветшем обмундировании, - споро делали свое дело, и Федор Ксенофонтович через минуту уже знал, что с ним разговаривает начальник разведотдела штаба фронта. Оказывается, фронтовая радиоразведка подслушала открытые переговоры немцев об исчезнувшем, видимо попавшем в плен к русским, некоем полковнике Шернере; с ним были важные документы. И сейчас штаб фронта запрашивал Чумакова, не известно ли ему что-нибудь об этом Шернере, ибо, по всей вероятности, исчез он в полосе действий чумаковской войсковой группы.