Война кончается не сразу

– Спасибо. – Учительница с любопытством смотрела на Райку. – Так чего же ты в школу не ходишь? Сразу видно, что ты сообразительная и боевая. Вот как держишься с незнакомым человеком.

Раиса посмелела от похвалы.

– А чего они смеются? – обиженно ответила девочка.

– Смеются?!.. – Женщина слегка пожала плечами. – Дети всегда над чем-нибудь смеются. А ты не слушай, – предложила она, – ставь цель и иди к ней. Мало кто что про тебя говорить будет, ты сама себе начальник. Сильные люди, конечно, слушают других, но решения принимают сами.

Райка собиралась спорить с Фурс, как это делала с тёткой Дарьей и Катериной, но последние слова учительницы упали в нужную почву. Они ещё не дали ростков, но и не погибли. Раиса интуитивно чувствовала что-то новое в этом незнакомом человеке, что-то такое, в чём она нуждалась, даже не понимая определения этому, и вот наконец встретила.

– Ладно, Раиса, приходи к себе домой, когда захочешь. Расскажешь мне про своих маму и папу. А я про своих. – Учительница весело засмеялась и пошла дальше.

Райка хлюпала по расплывшейся дороге к себе. Весна дышала с каждого деревца, с каждого куста. Вдруг захотелось чего-то нового, необычного, но она не могла даже сама понять, что с ней происходит. Ноги вязли в грязи, ветер обдувал морозной влагой. Почему-то захотелось петь и смеяться, но вместо этого только заблестели глаза и защекотало в носу.

Ночью она ворочалась, не могла уснуть. Ветки черёмух бились в стекло. За перегородкой не спала Катерина.

– Ты не заболела? – утром спросила девочку женщина.

– Нет… Просто меня позвала… Я вчера встретила эту… новую учительницу. Она позвала в гости… ко мне домой. Можно? – вдруг спросила Райка.

– Конечно, можно, – облегчённо улыбнулась Катерина. Хотела что-то спросить, но передумала.

5.

Райка вошла в знакомую комнату. Здесь ничего не изменилось, только на столе появились стопки тетрадей и книг. Кровать была аккуратно заправлена. Рядом с ней на стене висела вешалка со вторым платьем учительницы. В спальне родителей всё было как в тот день, когда уезжала мама с сестрой.

– Я сюда захожу только пыль вытереть, – заметила Фурс, убирая книжки и тетрадки. – Давай пить чай! У меня варенье есть, вишнёвое.

Они пили чай. Райка всё оборачивалась, разглядывая комнату, которую давно не видела. Учительница не сводила глаз с девочки. Вот на стуле папин свитер. Мама вязала, да не закончила. Уехала. Оставила на потом. Не наступило его время. Так он и висит никому не нужный. Нет больше папки. Да и вернётся ли мама сюда? На комоде у окна папина гармошка. Он часто играл на ней. На все праздники папу звали. Даже когда собирался на фронт, сыграл для Райки весёлую песню. Пел и смеялся, а мама тихо плакала за печью, укачивая маленькую Аню.

– Это твоего папы инструмент?

Райка молча покачала головой.

– Наверное, твой папа был добрым и весёлым человеком.

Девочка удивлённо уставилась на учительницу. Никто с ней не разговаривал об отце с той самой похоронки. Тётка поплакала тайком и всё, будто и не было его вовсе.

У Райки навернулись слёзы.

– Да что вы знаете о нём?! Вы же ничего не знаете! – закричала девочка и бросилась к подушке на своей кровати. Постель пахла учительницей. И она расстроилась ещё больше. Ничего у неё не осталось! Ни папы, ни мамы, ни сестры, даже в её доме живёт чужой человек, спит на её кровати.

Фурс подсела к ней, хотела погладить по голове, но остановилась и продолжила.

– Да, ты права, я ничего не знаю о твоём отце, но ты не единственная потеряла на войне близких людей. У меня под бомбёжкой погибли все… – Учительница притихла, сглотнула ком в горле, потом тяжело задышала через открытый рот. – Снаряд попал в дом в нашу квартиру. Знаешь, это так странно, вокруг столько квартир пустых, а он попал именно в нашу. И не оставил никого, ни мамы, ни папы, ни сестры с её сыном. У тебя есть этот дом, который полон воспоминаний, а мне даже прийти некуда. У тебя есть надежда, что мама с сестрой где-то живы, и вы можете встретиться. А у меня осталось только осознание того, что ничего нет. Но надо продолжать жить, учить детей, помогать вам строить будущее. Ведь вы наше будущее.

Девочка перестала всхлипывать и серьёзно посмотрела на женщину.

– А в каком городе вы жили?

– В Сталинграде.

Райка вытерла слёзы и переспросила.

– Прям в самом Сталинграде? И оттуда к нам?

– Да нет, нас в самом начале эвакуировали, когда бомбёжки участились. А вот семья моя навсегда там осталась.

– И куда же вас увезли?

– Южный Урал. Башкирия. Слышала про такое место?

Райка с трудом представляла себе Сталинград. Башкирия в её понимании находилась где-то за пределами страны. А Урал вообще был границей мира, за которой ничего совсем не было.

– А моя мама тоже на Урал уехала, – с надеждой вставила девочка, – может, вы встречались?

– Может, и встречались, – ровно отвечала Фурс, – но я ведь не знала, как она выглядит. Там много народу. Всех не упомнишь! Но человек живёт надеждой, и ты ею живи.

– И вы ею живёте? – оживилась Райка.

– Я живу будущим моих учеников.

– Да какое у нас будущее? Картошку копать да коров доить! – отмахнулась Райка.