Война Космического Ганфайтера

— Знаешь, Ник, пожалуй после того, как ты измочалил об меня мой же собственный стек. Хотя меня в тот момент и душила злость, у меня в голове что-то, словно щёлкнуло, и кто-то во мне, будто сказал: — «Август, одумайся, в кого ты превратился». Правда, после этого то ли я, то ли тот, кто сидел все эти годы во мне, подговорил Суошем убить тебя, но когда я узнал о том, что им на помощь пришли энергоны, то испугался не на шутку. Нет, я испугался не потому, что стал таким образом преступником, и не за себя, а за всех нас. Видимо именно поэтому меня и отправили в поместье, где меня окружили такой заботой какие-то незнакомые мне люди, что от этого мне и вовсе сделалось не по себе. Но мне всё-таки кажется, что все их усилия оказались тщетными, ведь порой по ночам я просыпался и всё чаще и чаще думал о том, что со мной происходит и почему меня постоянно мучает ощущение какой-то раздвоенности. Потом в поместье прибыла эта странная женщина, которая выдаёт себя за графиню эс-Верберантию, забралась в мою постель и, представь себе, оказалась наверное самой лучшей из всех моих любовниц. На какое-то время я снова стал, как бы самим собой и был несказанно счастлив, но потом пелена опять начала спадать с моих глаз. Мне прямо в глаза бил какой-то невероятно яркий свет и то, что ещё вчера казалось мне светлым и полным радости, вдруг, представало передо мной в тёмных, мрачных тонах и красках. В общем мне всё время казалось, что я схожу или уже сошел с ума. Легче мне стало только тогда, Ник, когда я увидел твою наглую физиономию и услышал, как ты издевался над графиней. Из величественной и гордой красавицы она моментально превратилась в какую-то малосимпатичную особу, не внушающую мне никаких тёплых чувств, хотя ещё совсем недавно я был в неё влюблён. Временами это чувство всё ещё накатывало на меня, но уже не с той силой. Ну, а потом, когда мы оказались на борту этого гладиуса и я очутился среди вас, землян, мне как бы полегчало. По настоящему же я почувствовал себя цельной личностью только после первой медитации с твоим другом. Какой только болван дал ему такое нелицеприятное прозвище? Ведь Кинг-Конг это гигантское чудовище, если мне не изменяет память. Я смотрел как-то раз кинофильм про то, как он похитил одну белокурую девушку.

— Ну, для тебя он может быть и отличный парень, Август, а вот для врагов он действительно самое настоящее чудовище. — С усмешкой сказал Николай и прибавил, коснувшись рукой лба — А вот наркомовские сто грамм я введу в рацион уже сегодня. Отличное средство против психических атак энергонов. Во всяком случае все их последствия, как рукой снимает. Ладно, Август, пошли в кубрик, пока эта красотка нас тут не застукала. Впрочем она сегодня затащила в свою каюту Гринписа, этот тип с неё до тех пор не слезет, пока она будет подавать признаки жизни, но лучше зря не рисковать, да, и подъём уже скоро. Сегодня к вечеру мы доберёмся до Фумуса и у нас должна появиться новая информация, если Кинг-Конгу не изменила его интуиция.

Полковник Соловьёв, как в воду глядел, когда сказал, что у их пассажирки в нужный момент совершенно случайно найдётся план научно-исследовательского центра. Всё именно так и произошло. Как только они оказались неподалёку от Фумуса, лже-графиня, воспользовавшись мгновенной связью, послала в пространство короткий кодированный сигнал и с четвёртой планеты этой звёздной системы, на которой был размещён маяк, тотчас стартовал крохотный космокатер, который помчался им навстречу. Через два часа Николай сблизился с ним, пассажирка послала сигнал по радио и он выстрелил в их сторону небольшой капсулой, после чего взорвался и рассыпался в космическом пространстве на тысячу осколков. Капсулу поймали и вскоре корабельный пневмотранс доставил её в помещение боевой рубки. В капсуле действительно находился инфодиск.

В боевой рубке, чтобы посмотреть на содержимое инфодиска, собралось довольно много народа. Всему остальному экипажу гладиуса пришлось наблюдать за всем в своих кубриках, где тоже имелись большие телевизионные экраны. Слишком уж вальяжным жестом передавая Николаю футляр с инфодиском, лже-графиня сказала ему чуть ли не торжествующим тоном:

— Командор Сильвер, я надеюсь, что та информация, которую оставила на маяке моя дочь Амоэния, будет вам полезна. Возможно, что мы узнаем, каким образом во всём этом замешан профессор Линум, хотя лично меня не волнует судьба этого спесивого и заносчивого человека, считающего себя гением.

— Не волнуйтесь, ваше сиятельство, мы во всём разберёмся, это наша работа. — Вежливо поклонившись, ответил ей Николай и включил компьютер своей тэу-головой.