Война, которая покончила с миром. Кто и почему развязал Первую мировую

В то воскресное утро находившийся на грани слез Лихновски, чьи надежды на восстановление дружеских отношений между Великобританией и Германией рухнули, нанес визит Асквиту во время завтрака, собираясь умолять, чтобы Великобритания не вставала на сторону Франции, но было уже слишком поздно. Общественное мнение в Великобритании ожесточалось против Германии. Как написал в тот день своему другу госсекретарь по Индии лорд Морли, который был одним из тех членов кабинета министров, что самым решительным образом выступали против войны: «Своевольные действия Германии ослабляют усилия миротворцев в кабинете министров»[1806]. Еще более важным было то, что разворачивающаяся угроза Бельгии поколебала мнение членов кабинета министров так, как не повлияли на него военные приготовления Германии против Франции или России. Географическое положение страны означало, что на протяжении веков Великобритания никогда не оставалась незаинтересованной, если другая держава захватывала Нидерланды с их жизненно важными водными путями, по которым товары (и зачастую армии) поступали с континента в Великобританию и обратно. Теперь партия консерваторов со своей стороны оказала давление на Асквита в форме письма от лидера консерваторов Бонара Лоу, в котором доказывалось, что будет «гибельным для чести и безопасности Соединенного Королевства колебаться при решении вопроса о поддержке Франции и России», и правительству была обещана полная поддержка партии[1807].

В 11:00 кабинет министров нарушил все традиции, собравшись на заседание в воскресенье. Это была непростая сессия, которая показала, насколько глубок все еще был раскол между министрами. Однако большинство начало формироваться из тех, для кого нарушение Германией нейтралитета Бельгии явилось бы поводом для войны. В то утро было решено, что Грей может сказать Камбону, что Великобритания не позволит немецкому флоту напасть на северное побережье Франции. Министры также утвердили решение Черчилля, принятое накануне вечером, провести мобилизацию военно-морских резервистов, и договорились провести еще одно заседание в 18:30. Несколько пацифистов вместе с Ллойд Джорджем, который все еще был свободен от обязательств, пообедали вместе. Грей отправился на часок в лондонский зоопарк, чтобы посмотреть на птиц, а Асквит улучил момент, чтобы написать Венеции Стенли. «Сегодня утром я не получил от тебя письма, – посетовал он, – и это самый грустный момент дня для меня»[1808]. Кабинет министров Великобритании собрался на заседание снова в 18:30, как и договаривались. И хотя Морли и Джон Бернс из министерства торговли, которые впоследствии уйдут в отставку, были все еще открыто против войны, Ллойд Джордж теперь уже колебался в отношении помощи Бельгии. Он также прекрасно понимал стратегические интересы Великобритании в том, чтобы не допустить на континенте господства Германии. Теперь уже существовало осторожное большинство, которое выступало за интервенцию в случае «существенного» нарушения нейтралитета Бельгии. Это большинство укрепилось бы, если бы Бельгия решила дать Германии отпор и попросила помощи[1809].