Война. Krieg, 1941–1945

Понятное дело, у девок он большого успеха иметь не мог, а кто любил в насмешку намекать на его победы на этом фронте, тот и сам в свои россказни не верил. Но тут как раз нашлась одна, что готова была поджидать его у калитки, наверняка первая в его жизни, ведь он был не такой ухарь, как те же капралы, которые при желании могли каждый вечер любой задрать юбку. Неудивительно, что у него в глазах помутилось, как он услышал свою фамилию при разводе. Ну я и заступил вместо него, что называется, осчастливил. Он так и сказал мне на ухо на другой день: мол, наконец-то и мне выпало счастье. При этом рука его дернулась вверх и резко упала, что показалось мне на этот раз особенно забавным, и я чуть было не прыснул от смеха, когда он мне сказал, снова дернув рукой: когда-нибудь я реваншируюсь перед тобой за это дело, дружище.

А самого Мартина, как он рассказывал, вскоре отправили в унтер-офицерскую школу, а после нее, когда начался новый поход, попал он в другую роту. И вот он двигался как-то с тремя своими солдатами в сторону передовой, по пересеченной местности, которую вяло обстреливали. Слева от них был крутой холм, справа начинался лесок, который занимали соседи. И тут на опушке они увидели убитого, накрытого парусиной.

Хотел бы я знать, кто это, сказал Мартин, вглядываясь в обнаруженное, но солдаты не выказали желания сворачивать с дороги, и только один откликнулся: «Может, мне посмотреть, господин унтер-офицер?» Нет, сказал Мартин, я сам, а вы двигайте дальше, я вас догоню. Его так и тянуло посмотреть, кто там лежит, он просто не мог ничего с собой поделать. И он уже нагнулся над парусиной, как сбоку вдруг что-то ухнуло, и он мигом припал к земле. А когда поднял голову, увидел, что всех троих его солдат разметало в клочья — там, где они едва приблизились к холму. Он хотел было броситься к ним, но вспомнил, зачем сюда свернул, и приподнял угол этого парусинного покрывала, и увидел, что там лежит человек, которого он подменил в карауле в свое время и который ему сказал: когда-нибудь я реваншируюсь перед тобой за это дело.

Франц Фюман Эдип-царь (Идиллия)

Перевод Р. Гальпериной

Западногерманскому контингенту

во Вьетнаме посвящается

I. Пьеса

1