Война кротов

— В твоём возрасте вредно так волноваться, Борис. Наверху ты кем был?

— В ДПС служил… — Казалось, толстяка вот-вот хватит удар.

— Заметно, — встрял в разговор Сайгон, — что в ДПС.

И тут толстяка прорвало. Он метал громы и молнии, он божился, что казнит всех здесь присутствующих трижды, а чёртова негра скормит крысам, а потом крыс продаст на шашлыки. Он выражался так витиевато, что Сайгон даже заслушался, стараясь запомнить особо меткие обороты. Святошинец проникся истинным уважением к Борису. Несомненно, милиционеры Берестейской — самые умелые матерщинники киевского метро.

— Борис, неужели ты забыл, что сказала царица? — мягко спросил Фидель, когда толстяк наконец выдохся.

— Императрица, команданте. — Толстяк вытер ладонью пот со лба. — Назвать её иначе — жуткое оскорбление.

— Да простит императрица моё невежество. За последний год она успела побывать графиней Берестейской, герцогиней и царицей. Последний её титул как-то выпал из моего внимания, что, конечно же, ничуть не умаляет моей вины. Я требую аудиенции, чтобы лично извиниться перед императрицей!

Толстяк часто задышал:

— В этом нет необходимости, команданте.

— Но ведь кто-то должен извиниться, верно? — медово улыбнулся Фидель.

Толстяк задрожал.

— Я… я… я приношу свои извинения за… за…

— За что, Борис? — продолжал улыбаться Фидель.

Сплюнув на пол, толстяк выскочил из шатра. За ним тут же последовали его подчинённые.

Сайгон аж причмокнул — так его впечатлило случившееся. У него просто слов не было, чтобы описать восхищение. Так круто отбрить начальника местной охраны!

— Спасибо! — Он протянул ладонь Фиделю.

Вот только ответного рукопожатия не получилось.

Сайгона схватили сзади, сбили с ног и поставили на колени.

В лоб ему уткнулся ствол здоровенного чёрного пистолета.

Глава 7 СПАСАТЕЛИ

— Смотри мне в глаза! — Фидель стоял над Сайгоном. Именно он приставил пистолет ко лбу фермера и готов был немедленно нажать на спуск. А судя по тому, как вольготно Фидель чувствовал себя на станции, убийство вполне могло сойти ему с рук.

Сайгон покосился на Лектора. Тот едва заметно пожал плечами — мол, такие дела, босс, ничего личного.

— В глаза мне смотри!!!

Но прежде чем подчиниться, Сайгон взглянул на Гильзу. Та стояла бледнее бледного. Она не отрывала взгляда от Фиделя. Будто привидение увидела, подумал Сайгон. С мотором, в меру упитанное и в расцвете сил.

— Босс, это и есть тот самый белый человек.

Слова нигерийца кипятком ошпарили сердце Сайгона.

Он подчинился приказу Фиделя. Множество мелких морщинок окружали голубые очи команданте. Над правой бровью темнела маленькая родинка, а щёку рассекал заметный шрам. Ямочка на подбородке. У Сайгона такая же. Борода росла неравномерно, по-азиатски. И у Сайгона…

— Я… — начал Сайгон, и тут же слёзы хлынули из него африканским водопадом Виктория.

Он рыдал, как мальчишка, и не мог сдержаться. Волновался неимоверно, но всё же смог сказать:

— Я твой сын. Меня зовут Сергей Ким. Я — твой сын! Моя мать…

Он говорил и говорил. Он рассказал высокому мужчине о том, как жил все эти годы, как организовал своё дело, женился на Светке и у них родился сын Андрюшка, а потом ему, Сайгону, каждую ночь начал сниться отец… Он, простой фермер-зверовод со Святошина, мечтал найти своего отца. Мечтал!..

— И я нашёл тебя, отец! Я нашёл тебя!

Пока Сайгон говорил, ствол пистолета касался его лба. Как только он замолчал, Фидель убрал оружие.

— Отпустите его.

Сайгон встал с коленей. Сунул руку в карман. И видел, как напряглась команда Фиделя, пальцы коснулись спусковых крючков.

Сайгон медленно протянул Фиделю губную гармошку:

— Это твоё, отец. Боб Дилан, помнишь? Ты играл блюзы, а я танцевал, помнишь?

Судорога исказила лицо Фиделя.

— Иди ко мне, сын. — Он раскрыл объятия.

Улыбаясь и утирая слёзы, Сайгон шагнул к отцу и…

…схлопотав удар в подбородок, оказался на полу.

— Что это за цирк, а?! Что за бред несёт этот ублюдок?! — Фидель приблизился к Лектору. — Какой ещё на хрен сын?! Он что, наркоман?!

— Я не знаю. Он просил отвести его к большому белому человеку, у которого я взял…

— Я знаю, ниггер, что за вещь ты у меня взял. Это очень дорогая вещь. И теперь ты мне должен.

Лектор медленно кивнул, соглашаясь с Фиделем. А что ему оставалось делать, если в диспуте против его цепи аргументами выступали сразу четыре ствола?

Сайгон попытался встать, но в глазах у него потемнело, голова закружилась. «Были бы мозги, было бы сотрясение», — вспомнил он старую шутку.

— Ну ты даёшь, Фидель. А я уже поверил, что это чмо — твой отпрыск. — Говорил мужчина одних лет с команданте: хорошо за полтинник. Одет он был в просторную полосатую куртку с бахромой на рукавах. Камуфляжные штаны сплошь истыканы булавками и значками. Но главное — его причёска: десятки косиц-дредов выдавали в нём растамана со стажем, прожжённого любителя чудо-травы.

— Ты меня пугаешь, Че, — в тон растаману ответил Фидель и повернулся к телу, распростёртому на полу. — Эй, вставай уже, хватит валяться. Если ты не понял, то намекну: я пошутил. Я не знаю, кто ты такой. Ты вовсе не мой сын. Ошибочка вышла.

Сайгон приподнялся на локтях: