Война кротов

— Только по мискам разложить осталось. И налить.

— Вот и займись. А я живо. — Сайгон двинул обратно к лестнице.

— Зачем? Ты чего? — прищурилась Светка.

— Гляну. Надо мне. — Сайгон и сам не знал, почему его дёрнуло куда-то идти, ведь каннибалы сбежали, а после драки ножи метать толку нет. И всё-таки…

Ветер, да?

Псих ты, Серёженька, натуральный.

Ну и пусть! Шевели поршнями, братишка! На табло краснеют цифры — 23:55. Почти Новый год. Быстро глянь что-куда и дуй на хату, в лоно семьи. Светка обещала жаркое из картошки, грибов и крольчатины. А уж она готовит — пальчики оближешь…

С каждым шагом туннель приближался. Сайгона манила чёрная бездна, населённая призраками тех, кто умер в метро. Так говорят старики. Сайгон в эту муть не верил, но иногда…

Он зажмурился и, ущипнув себя за бедро, выругался. Прям наваждение какое-то. Некстати вспомнилась песенка из советского ещё мульта: «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается!».[2]

— Ты чего здесь?

Сайгон от неожиданности вздрогнул.

Митька Компас, пошатываясь, протянул ему армейскую флягу в брезентовом чехле:

— Давай бахнем! Праздник же!

За колонной Митька прятался, что ли?..

Компас так и не обзавёлся семьёй. Радиация и мужское достоинство плохо сочетались. Зато у Сайгона и жена, и сын… Ну скажите, что он тут забыл, когда любимые люди ждут его, беспокоятся?!

— Потом, Митя, потом. — Он развернулся и побежал домой лавируя между кроватями, палатками и просто сидящими на платформе людьми.

Так уж повелось, что самый популярный заказ мародёру — кровать. Людям надо на чём-то спать. Мало кто думал об этом при эвакуации. И потому отважные мародёры частенько поднимаются на поверхность, чтобы принести из ближайшего неразграбленного дома панцирные сетки и прочее, на что можно лечь.

Рядом взорвалась хлопушка, обсыпав Сайгона конфетти. Споткнувшись о чью-то ногу, он едва не вспахал носом пол. И всё таки он успел.

— Наливай, мать! — Ввалился в спальню, где на кроватях сидели Андрюшка и Светка, а в проходе выстроились в ряд аж три табурета — это и есть праздничный стол: кастрюлька, миски, вилки, два стакана. Пластиковая бутылка с самогоном лежала на кровати рядом со Светкой.

— Уже. — Светка подмигнула мужу.

Чокнулись. Снаружи, на платформе, грохнуло многоголосо «Уррра-а-а-а!!!»

— Вот и наступил новый две тысячи тридцать третий год. A мы ещё живы. Вопреки всему. — Супруга мгновенно опьянела.

И не просто живы, но и хорошо живём, подумал Сайгон.

— Ну, сыночек, ты загадал желание? — Светка взъерошил Андрюшке волосы.

Тот отодвинулся. Растёт пацан, родительские нежности ем уже не нравятся. А ведь ещё совсем недавно…

— Загадал. Только не скажу. Чтоб сбылось, никому говорит нельзя. Даже вам.

— И правильно! — Светка налила в стаканы. — А ты, муженёк, загадал?

«Говорят, под Новый год, что ни пожелается…»

— Ага. — Сайгон залпом опрокинул в себя хмельное. И действительно загадал.

Одно заветное желание.

* * *

Когда бутылка опустела, он выбрел «подышать свежим воздухом». Слово за слово с соседями, потом Митька Компас подкатил, потом Кашка с перевязанным плечом, потом…

В общем, Сайгон сам не понял, как оказался возле туннеля. Цифры на часах расплывались красным мерцающим пятном. Он стоял на краю платформы и пялился во мрак. Сколько он тут проторчал, неизвестно.

От выпитого слегка подташнивало. Надо хлебнуть воды и лечь спать. Завтра у половины станции будет похмелье и выходной день, но не у Сайгона. Его зверью чужие проблемы до горелой лампочки — оно жрать всегда хочет, без учёта праздников.

От соседней палатки тянуло сладковатым дымом конопли. Вообще-то наркотики на Святошине запрещены, но в честь праздника руководство смотрит на шалости сквозь пальцы.

И как это дурь попадает на станцию, ведь кордоны, досмотр грузов и вообще строго? Урки с Вокзальной своё дело знают, ничего не скажешь. Вся наркота в метро от них: день и ночь стараются подопечные Лёнчика Космоса, байками о котором пугают детей. Причём пугают те, кто к Вокзальной ближе, чем за три станции не подходили никогда.

Разгорячённого выпивкой лица коснулся прохладный воздух. Ветер? Опять?! Хмель как рукой сняло, аж дыхание перехватило.

Да ну, ерунда, обычный сквозняк!

Сайгон уставился на свою руку, точнее — на диодный фонарь, который сжимал. И когда только из кармана вытащил? Фонарь он всегда с собой таскал. Даже ночью под подушку прятал. Но зачем ему фонарь сейчас? В честь праздника свет будет гореть всю ночь.

И вдруг Сайгон понял, что он давно уже не на платформе. Он в туннеле. А вокруг темно, как в тылу у каннибала, которого он сегодня отправил к праотцам.

Как такое могло случиться, как?! Что происходит, а?!

Сайгон застыл на месте. В темноте что-то было. Не шевелиться! Не дышать!

Или рвануть назад, пока не поздно?

Что-то притаилось рядом, Сайгон это точно знал. Но что? Пацюк? Или ещё какое порождение радиации и мглы туннелей? Сайгон прислушался и понял: ничто живое ему не угрожало. Живое — нет. Так значит, мёртвое?!..