Война крылатых людей

«Они ждут, как пожиратели падали», — подумала Родонис и содрогнулась. Один из часовых приказал ей замедлить полет и подлетел ближе. Свет луны отражался от полированного острия его копья.

— Стой! Кто ты?

Родонис была готова к тому, что ее задержит стража, но на мгновение язык отказался ей повиноваться. Она была только женщиной, перед которой маячила грозная фигура воина.

Порыв ветра потряс высохшие останки, свисающие с реи — это были крылья, отрубленные некогда у какого-то преступника, который торчал теперь прикованный к веслу или дробил камни в каменоломне, если еще был жив. Родонис вообразила себе спину Дельпа с кровавыми культями от отрубленных крыльев, и ее гнев нашел выход в крике:

— Как ты смеешь говорить таким тоном с дочерью рода Аксоллон?!

Воин не знал ее лично — она была все-таки одной из многочисленных обитательниц Флота; однако он узнал шарф офицерской касты. Кроме этого, было видно, что стройное тело Родонис никогда не сгибалось под бременем тяжелой работы.

— Упади лицом вниз, мерзавец! — кричала Родонис. — Закрой глаза, когда обращаешься ко мне!

— Я… госпожа… — начал заикаться стражник. — Я не… — Она понеслась прямо на него. У часового не оставалось другого выбора, как убраться с дороги. Вслед ему неслись ее слова, разящие, словно удары бича:

— Конечно, если твой боцман получит для тебя мое разрешение, чтобы ты мог обратиться ко мне…

К стражнику приблизились другие воины, так же бессильно кружащиеся в воздухе. Когда Родонис приземлилась, офицер, стоящий на палубе, взял дело в свои руки.

— Госпожа, — сказал он с надлежащим почтением, — вам не следовало улетать со своего плота без сопровождения, тем более сюда, на этот траурный корабль…

— Так было нужно, — ответила Родонис. — У меня к капитану Теонаксу есть дело, не терпящее промедления.

— Капитан у ложа своего почтенного отца, госпожа. И я не осмелился бы…

— Тогда пусть твои крылья повиснут на рее, когда он узнает, что Родонис са Аксоллон могла предотвратить новый бунт, а ты его не предупредил!

Она направилась к фальшборту и перегнулась через поручни, словно выливая свой гнев в волны моря. У офицера перехватило дыхание в груди, словно он получил удар хвостом в желудок.

— Госпожа! Соизвольте подождать здесь немного… — взмолился он. — Стража! Эй, стража! Не спускайте глаз с этой дамы и следите, чтобы она ни в чем не нуждалась! — И он поспешно улетел.

Родонис ждала. Теперь должно было произойти настоящее испытание.

Пока все шло гладко. Флот был возбужден; ни один офицер не отказал бы ее требованию, коль скоро она упомянула о новой попытке бунта.

Первый бунт был страшен. Даже не бунт — фактически восстание против самого Оракула Путеводной Звезды! Это было чем-то неслыханным за последние сотни лет — да еще во время войны! Все пытались отрицать, что вообще случилось что-то серьезное. Недоразумение, достойное сожаления… Народ Дельпа, введенный в заблуждение, героически сражался, движимый лояльностью по отношению к капитану… Нельзя ожидать, что простые моряки понимают тот современный принцип, что Флот и его адмирал стоят выше, чем каждый из отдельно взятых плотов.

Родонис с досадой вспоминала разговор с Сиранаксом, произошедший пару дней тому назад, хотя слезы того дня уже высохли.

— Мне очень жаль, госпожа, — говорил тогда адмирал. — Поверь, я очень сожалею. Да, твоего мужа обманули, и он прав больше, чем Теонакс. Я сам знаю, что это было всего лишь случайное столкновение, искра, воспламенившая старые раздоры, за которые, главным образом, следует винить только моего сына.

— Так пусть твой сын и понесет наказание! — крикнула она тогда.

Седая голова неумолимо качнулась вперед и назад.

— Нет. Теонакс, может быть, не самый благородный среди обитателей этого мира, но он мой сын и наследник трона. Мне недолги осталось жить, а военное время — не самое подходящее для того, чтобы устраивать борьбу за наследство. Для блага Флота Теонакс должен наследовать трон после меня без всякого сопротивления с чьей-либо стороны, и для этого у него не должно быть запятнанного прошлого.

— Почему же, однако, ты не можешь простить и Дельпа?

— Во имя Путеводной Звезды, если бы я только мог это сделать! На подобное невозможно. Всем остальным можно простить вину — и она будет прощена. Однако должен быть кто-то один, на кого падет обвинение, и это умерит боль наших ран. Дельп должен быть обвинен в подготовке бунта и наказан за это. Наказан, чтобы все остальные участники могли сказать: «Мы сражались в братоубийственной войне, но это была его вина, так что теперь с его наказанием мы можем снова верить друг другу…»

Старый адмирал вздохнул; негромкое шипение донеслось из его раздувшихся легких.

— Пусть Путеводная Звезда поможет тебе и сделает так, что не я исполню ее волю. О, как много бы я дал, чтобы к этому времени я был бы уже… Поверь, госпожа, что к тебе я очень хорошо отношусь. И если бы мы снова могли жить в дружбе…

— Можем… — прошептала она. — Если ты освободишь Дельпа.

Завоеватель Майона хмуро посмотрел на нее.

— Нет! — ответил он. — И хватит об этом говорить!

Она вышла из его каюты.