Война людей

– Посмотрим. Но я вам так скажу. На Кавказе и в Татарстане, несмотря на влияние мусульманства, уже Тэнгри славят и языческие общины создают. На Алтае, в Бурятии и на Урале природных небожителей все активнее поминают. А славяне вспомнили Перуна, Святовида, Мокошь и других старых богов. И это такой противовес авраамистским культам, который перетянет людей. Не сразу, но за пятнадцать-двадцать лет, может быть, больше, без государственной опоры так называемые "традиционные культы" зачахнут. Это по нашей стране, а заграницей то же самое. В Армении храм Солнца построили. В Скандинавии на подъеме культы старых небожителей. В Польше, в Германии, в Чехии, на Балканах, в Белоруссии и на Украине – родноверие развивается и, хотя лично я не верю ни в богов, ни в чертей, кто наши союзники в борьбе мне ясно и понятно. Христианские пастыри живо объяснят пастве, что в Кремле святые люди, а мы враги и агенты Госдепа. С мусульманами тоже проблемы, общий язык после бойни найти будет сложно. Ну, а про раввинов промолчу, Кремль для них кормушка, там же все свои. Следовательно, мы должны опираться на другие религиозные движения. А какие, если выбор не велик? Не на буддизм ведь с даосизмом и синтоизмом?

– Вообще-то, – Трубников поморщился, – я крещеный и обвинения в адрес РПЦ мне слушать неприятно, хотя ты прав.

– Так и что? На том основании, что вы христианин, надо попам льготы оставить и дальше Гундяева с его сворой подкармливать? Нет уж. Если строим общество, в котором люди будут иметь равные возможности, а церковь отделена от государства, давайте трусить всех. Никаких привилегий толстопузам с золотыми крестами на шее. Никаких поблажек мусульманам. Никаких льгот иудейским раввинам. Каждый волен верить, во что пожелает, но не за счет государства и не вопреки законам. Поймите же, наконец, Антон Ильич, что не мы с вами запустили процесс развала страны и развязываем очередную бойню. Но нам предстоит собирать империю в единое целое, ведь никого другого на горизонте не наблюдается, или шваль, или мечтатели, или подставные фигуры. Поэтому, хотим мы того или нет, придется подстраиваться под ситуацию, искать новые ходы и выбирать те, которые выгодны стране и нашему народу, а не зарубежным президентам и премьер-министрам. И ход об отмене льгот для церковных объединений логичен. Нам не нужны дармоеды и это факт.

– Ладно. Подумаем.

Полковник замолчал и я решил, что наш разговор близится к своему концу. Но это было только началом. Съезд продолжался и пока члены партии решали, как им жить дальше и каким путем двигаться в светлое будущее, мы тоже общались и спорили, а затем Трубников сказал:

– Знаешь, Егор, чем дольше мы с тобой знакомы, тем больше я удивляюсь. Нет в тебе ничего, чтобы привлекало людей. Ты самый обычный человек. Но тебя невозможно переспорить, и я никак не мог понять, отчего так. А недавно сообразил. Ты веришь в то, что делаешь, и чувствуешь себя вправе решать чужие судьбы. И это ощущение непробиваемой правоты придает тебе силу и передается твоим "дружинникам". Вот в чем твой главный секрет.

– И к чему вы затронули эту тему? Опять ищите черную кошку в темной комнате, и пытаетесь разглядеть во мне второе дно?

– Нет. Все проще. Недавно мы с Димой разговаривали о тебе, и возникла мысль, чем ты можешь заниматься после нашей победы.

– Интересно-интересно, – я подался вперед. – Ну и что же вы мне уготовили?

– В твоей программе есть пункт о создании комиссии по расследованию преступных деяний прежнего правительства. А при комиссии должен быть отряд по отлову преступников.

– Понятно. Я глава комиссии, а "Дружина" станет боевым элементом этой структуры. Так?

– Верно. Ты схватил суть.

– Что же, я готов. Но опять же, всерьез об этом поговорим, когда Дима станет главой государства.

– Согласен.

Неожиданно, прерывая наш разговор, зазвонил мой телефон. Странно, звонков вроде бы не ждал, но ответил и услышал взволнованный голос Гаврилова:

– Егор?

– Да.

– Я возле Невинки.

– И что там?

– Полная жопа. В городе идут бои. Кто и с кем бьется непонятно. Видим наемников, судя по эмблемам, ЧВК "Омикрон", полицейских и военных. Невинномысск в блокаде.

– Что намерены делать?

– Посылаю в город три ударных группы и подтягиваю остальные.

– Одобряю. Держи меня в курсе и не забывай менять телефоны. Мои резервные номера ты знаешь.

– Договорились.

Телефон отключился и Трубников спросил:

– Что-то серьезное?

– Пока не знаю. Посмотрим.

Глава 13.

Из личных воспоминаний Андрея Черкашина "Как это было".