Война людей

– За Русь! – над улицей разнесся громкий крик, а затем из толпы выскочил мальчишка, не старше пятнадцати лет, который был одет в толстый спортивный костюм, и он метнул в сторону омоновцев камень.

Метательный снаряд не долетел. Кусок красного кирпича упал в нескольких метрах от Орлова и, слегка подскочив, снова лег на асфальт и откатился в сторону. Недолет, но это было началом. Вслед за первым камнем полетели другие и бутылки с горючкой. Стрельбу пока никто не открывал, хотя справа, на улице имени Третьего Интернационала, где по докладам вертолетчиков горожане соорудили баррикаду, уже шел настоящий бой. И тут Миронов пожалел, что щиты, ПР и газ, были оставлены в тылу, сейчас бы они пригодились, и можно было попробовать разогнать обнаглевший молодняк дубинками. Но лишь только он об этом подумал, как сразу же пришла другая мысль. Какие дубинки? Какой газ? Какие, нах, щиты? Сейчас стрельба начнется. К гадалке не ходи, так и будет. Вон как толпа беснуется. Малейшая искра и закрутится кровавая карусель.

– Мирон! – окликнул Сергея друг, Миша Болотников. – Прячься за броню!

Тем временем БТРы выкатились вперед. Омоновцы попрятались за броневики, и пока Орлов запрашивал указания из штаба, Миронов и Болотников вслушивались в выкрики бунтарей:

– Мочи полицаев!

– Суки ментовские!

– Холуи жидовские!

– Шкуры продажные!

– Подстилки чурбанские!

– Долой Путцера и воров!

– Это наш город!

– За Русь!

– Каратели!

– За Родину!

Болотников ткнул Миронова в бок и, перекрывая шум толпы и грохот падающих на бронетранспортер камней, сказал:

– Слышал? Это все про нас!

– Понятно, что не про китайцев! – отозвался Сергей и добавил: – Крови не хочется!

– Ничего! Сейчас бэтэры пулеметами чихнут и толпа разбежится! А потом возьмем техникум и передышка!

– Хорошо бы!

Словно вторя словам бойцов, тяжелые пулеметы БТРов открыли огонь. Стрелки били поверх голов, чтобы напугать толпу, и она дрогнула. Сбивая друг друга с ног, молодняк начал разбегаться, но одновременно с этим по омоновцам начали стрелять из окон близлежащего здания.

Над головой Миронова просвистел заряд картечи, который дал рикошет от брони и задел Болотникова.

– Блядь! – прижимая к разорванной щеке перчатку, воскликнул боец.

– Сейчас, друган! Потерпи!

Миронов рванул из кармана ИПП и наклонился к Болотникову, но из дома вниз метнули бутылку с горючкой, которая разбилась возле БТРа и несколько капель жидкости попало на Сергея.

– А-а-а!!! – закричал Миронов, когда горючая смесь пропалила его одежду и соприкоснулась с телом, и он от бедра полоснул длинной очередью по окнам.

Вниз посыпались выбитые стекла, и на тротуар упал человек в темно-синем бушлате. В его правой руке была еще одна бутылка с огненной смесью и запал горел. Поэтому, когда стекло лопнуло, бутылка полыхнула ярким пламенем, которое охватило раненного метателя. И, кинув взгляд на катающегося по асфальту заживо горящего человека, Мирону почудилось, что это Колька.

– Братан! – прошептал Мирон и всмотрелся в лицо живого факела.

Нет. Это был не Колька. Просто парень, который на него похож. Самый обычный русский парнишка, голос которого вскоре смолк, он пару раз дернулся, откинул от себя что-то круглое и замер.

– Мирон, очнись! – бойца окликнул Орлов. – Слева!

Слегка припаленный боец пришел в себя. Ствол автомата сместился влево, и он увидел, как от памятника воинам-интернационалистам к омоновцам бегут три молодых парня. У одного в руках была винтовка, а у двоих охотничьи ружья, и омоновец был готов свалить их, но они не стреляли, а рванули в сторону и исчезли за углом.

После этого бой прекратился, наступила относительная тишина, и командир взвода прокричал Мирону:

– Почему не стрелял!?

Сержант покачал головой:

– Они мне не враги.

– А кто тебе враги!?

Боец пожал плечами:

– Наверное, ваххабиты, террористы всякие, бандиты, натовцы, наркоторговцы. Но не эти дети. Я своих, русских, убивать не подписывался. Мы же не крысы, капитан, и не чурки дикие.

Было, Орлов открыл рот, чтобы приложить бойца парой матерных слов. Однако он не успел. Из дома, который омоновцы только что обстреляли, выскочила молодая полная девушка, и она бросилась к догорающему на тротуаре трупу.

– Пе-тя!!!

Звонкий голос разнесся над улицей и сердце Мирона дрогнуло. Ему стало не по себе, и тут девушка подхватила то, что в последний момент откинул парень. Это была граната Ф-1, и кто-то из омоновцев закричал:

– Брось, дура! Брось!

Но девушка его, словно не слышала. Она, будто в полусне, разогнула усики запала и потянула на себя кольцо.

"Что же это творится? – пронеслась в голове Мирона мысль. – Почему так? Ради чего мы убиваем своих сограждан? Ведь это никакие не экстремисты и не террористы. Блядь! Неужели я как сучара безродная буду стрелять в своих земляков ради денег? Нет. Не по мне такие дела. Да и остальным, наверняка, подобное не по нутру".

Снова раздался крик:

– Брось! Последний раз говорю!