Война людей

"Значит, баррикады дальше по улице уже разбиты", – подумал Андрей и приник к косяку окна. Он ожидал, что противник приблизится на дистанцию уверенного выстрела, но Черкашин, как и Потап, ошибался. Судя по всему, наемникам дали полномочия не щадить город, и они отрывались по полной. Бронетранспортер, стандартный БТР-80 с белой буквой Омикрон на борту, остановился, ствол КПВТ нацелился на угловой дом и, выплевывая огонь и смерть, задергался.

Короткие злые очереди, будто плети, стали стегать дом, который задрожал, и ноги Черкашина подкосились. Он упал на пол, заметил, что Холостяков поступил точно так же, и зажал уши руками. Тяжелые четырнадцатимиллиметровые пули, залетая в окно, свистели у него над головой и вонзались в стены. Штукатурка, куски обоев, цементная пыль и мусор. Все это поднялось в воздух и смешалось. Дышать было нечем и казалось, что смерть повсюду, только подними голову, и пуля вонзится в череп, проломит трофейный шлем и расплескает мозги по квартире.

Однако боезапас у бронетранспортера ограниченный. Обстрел прекратился и Холостяков с Черкашиным решили встать. Но не успели они подняться, как во дворе вспыхнула перестрелка. Пока БТР поливал дом огнем, наемники смогли приблизиться и ворваться внутрь, но на первом этаже их встретили дезертиры, Потап и его ветераны. Они слегка придержали противника, который откатился обратно во двор и решил проникнуть в дом через окна. И если бы не Андрей с Максом, наемники сделали бы это.

– Гранаты давай! – просипел Черкашин и вынул из разгрузки РГД.

Усики разогнуть. Кольцо на себя. Рывок. Граната полетела в окно. Следом вторая, а тут и Холостяков включился. Одна за другой вниз улетело четыре гранаты. Двор сотрясся от разрывов и, наверняка, у наемников были потери. Но парни этого не видели, дым и пыль кругом, да и Потап дал новую команду:

– Всем, кто меня слышит! Кто уцелел! Вниз! Отходим!

Опять Черкашин и Холостяков покинули позицию, на этот раз, навсегда. На лестничной площадке собралось всего десять человек, остальные либо уже были убиты, либо сбежали. В группе двое тяжелораненых, одному практически оторвало ногу, а у другого сильнейшая контузия. Такая вот война. Бой был скоротечен и длился всего ничего, а в группе потери. Никакой романтики. Никакой героики. Только грязь, кровь и стоны раненых.

– Андрюха и Макс, вы со мной! Прикрываем отход! – просипел командир. – Остальные дворами уходят в сторону Коммунистической, а затем на Покрышкина, и выходят на Мира! Пошли!

Раненых взвалили на плечи, и группа выскочила на улицу. После чего бойцы рванули между домами, подальше от противника, а заслон в лице трех ростовчан, открыл беспорядочную стрельбу.

Куда Черкашин стрелял – он не понимал. Просто бил короткими очередями туда же, куда и Потап, а затем сменил рожок, передернул затвор и побежал. Рюкзак за плечами мешал и колотился по спине. Грязный пот заливал глаза. Дышать трудно, по городу проносились клубы гари и дыма. Но он не останавливался, и в какой-то момент парень понял, что остался один. Потап и Холостяков свернули в проулок, а Черкашин проскочил мимо, остановился и попытался сориентироваться. И когда из этого ничего не вышло, он выбрал направление наугад, и пошел туда, где меньше всего стреляли.

Дворы, улочки, горящие дома и какие-то люди, которые пробегали мимо и кричали. Затем по улице пронесся БТР с наемниками на броне. А потом он вышел на перекресток и здесь его окликнули:

– Эй, ты откуда!?

Из-за угла выскочил наемник, крепкий здоровяк с нашивкой отряда "Кси" на рукаве черного комбинезона. Наверное, он увидел Черкашина, который был в трофейной снаряге, и принял его за своего. Ошибка. Роковая. А Андрей не растерялся. Он открыл огонь и свалил врага длинной очередью от бедра, словно в западном боевике, и тот ничего не успел сделать. Ну, а Черкашин, не теряя времени, продолжил свой бег.

За спиной раздались выкрики и по асфальту рядом с бегущим человеком, заскользили пули. Однако удача все еще сопутствовала парню. Черкашин сбежал, а затем, поплутав по дворам, случайно наткнулся на свою группу. Причем его едва не пристрелили, и если бы не Холостяков, который узнал друга, то быть бы ему трупом.

К тому моменту, когда Андрей снова стал частью группы, в ней вместе с командиром оставалось всего шесть человек. Контуженного бойца оставили у гражданских, которые его приютили и пообещали спрятать. А второй раненый умер от кровопотери и его положили на скамейку возле подъезда ближайшего дома. Еще пара бойцов потерялась, возможно, они дезертировали, а другой попал под шальную пулю, когда группа пересекала улицу. В общем, ничего хорошего, а в городе тем временем по-прежнему шли бои, сопротивление продолжалось, и Потап принял решение:

– Уходим к ЗИПу.