Война мага. Т.4. Конец игры

– Дану сведущи в магии. Могут ли владеющие даром присоединиться к чародейке Сежес, помогая ей расплетать тайны заклятий Нерга?.. Лучники Дану прославлены меткостью, когда начнётся штурм, нужен кто-то умеющий попадать в бойницу с двух сотен шагов.

Седрик уверенно кивнул:

– Наши стрелки не подведут. Что же до видящих у нас сейчас их, гм, недочёт. Лес ещё не оправился от ран, ещё не может даровать своим детям взгляда достаточной глубины.

– Что ж, – кивнул Император, – лучники нужны даже больше. Хорошие маги у нас имеются, но в искусстве стрелкового боя никто не сравнится с Дану.

Седрик едва заметно улыбнулся, вдруг ощутив, что похвала хуннуса ему приятна. Или – уже не хуннуса? Просто – человека? Соседа?

…Пришло три сотни Дану. Всё, что мог дать Друнгский лес.

Армия Мельина свернула с торного тракта. Как раз в тот день, когда скорая голубиная почта принесла известие, что на границе скопились козлоногие, достаточно для того, чтобы орда вновь стала продвигаться на восток.

– Поспешим, – только и сказал Император, с каменным лицом прочитав присланную грамоту.

Происшедшее не стали скрывать – напротив, центурионы зычно зачитывали манипулам краткий императорский рескрипт, предписывающий легионам «изо всех сил» торопиться к цели. Предложил свою помощь Седрик, и свершилось небывалое – отряды легионеров шли через зачарованный лес, ведомые проводниками-Дану.

– Нас они на Росчищи встретят, – предсказал Клавдий. – Больше им развернуться негде.

Росчищью звалась широкая полоса, где девственный лес в своё время вырубили ретивые поселенцы, построились, распахали поля – однако потом, в один из кратких успехов Дану, древние хозяева края прошлись по местным хуторам огнём и мечом, не оставив ничего живого, истребив даже скотину, всех, вплоть до последнего цыплёнка. Люди туда не вернулись даже после победы, слишком тяжёлой оказалась память о побоище. Мало-помалу Росчищь зарастала, однако настоящих лесов тут так и не поднялось – словно обильно, сверх меры напоённая кровью земля захлебнулась от ужаса и отвращения; и, точно в отмщение Дану, не дала жизни ни одному саженцу, не пробудила ни единого жёлудя. Прбклятое место бросили и люди, и Дану. Прошло много лет, и…

Имперская армия ещё пробиралась глухими чащобами, надрываясь и таща на себе все припасы – телеги пришлось бросить – когда передовые турмы донесли, что дорогу к башне Нерга преграждает баронское войско.

Именно там, на Росчищи, как и предсказывал опытный проконсул.

Они таки собрались, те самые, непримиримые, готовые сражаться до конца. Благородные нобили и мальчишки-оруженосцы. Дружинники. И все прочие, кто отчего-то решил швырнуть на стол последнюю ставку – свою собственную жизнь.

Друнг остался позади, сошли на нет окрестные, мусорные леса; открылось широкое, чуть всхолмлённое поле, справа и слева упиравшееся в клыки древних мшистых скал, много столетий упорно сопротивлявшихся ветрам, дождям и времени. За холмистой грядой вновь начинался лес, но уже низкий, северный, примученный холодами. Последнее место, где можно дать правильный бой.

…Бессмыслица, думал Император, сидя в седле. Левый фланг войска мятежников упирался в чёрные бока скального монолита, правый вдобавок ко всему прикрывало ещё и топкое болото с мелким придушенным леском. Открытое пространство, поросшее убитой осенней травой.

Наверное, думают о себе, что герои, не давали покоя горькие мысли. Мальчишки неслись в сёдлах всю ночь, с развёрнутыми знамёнами, чуть не падая от усталости – и мечтая о «последней атаке», в которой они, и именно они, пробьются наконец к ненавистному узурпатору, вызовут его на поединок и сразят. Бедняги.

А те, кто поддерживал в них это убеждение, – не заслужили ли они петли куда больше, чем повешенные в Гунберге?

Заслужили, говорил себе правитель Мельина. Потому что иных шансов у них не осталось. – только броситься всей массой на несокрушимый строй легионов в надежде, что хоть кому-то удастся добраться до него, Императора. Конечно, попытается напоследок оскалиться Радуга – наверняка кроме тех вампиров и оборотней в качестве «последнего средства» сыщется и ещё что-нибудь.

А Нерг выжидает. Словно ему и не так уж важна эта победа, словно наступающие легионы там не считают за угрозу.

Император невольно поёжился. От таких мыслей становилось совсем скверно.

…Вьются, трепещут украшенные золотыми геральдическими зверями вымпелы, сверкает на неярком осеннем солнце броня многочисленных всадников. Рыцари готовы к последнему параду.

– Как ты думаешь, – буркнул Император, оборачиваясь к Сежес, – посылать депутацию с предложениями о прекращении кровопролития…

– Конечно, бессмысленно, повелитель, – перебила его чародейка. – В лучшем случае вернутся ни с чем. В худшем – их вздёрнут перед строем, для поднятия боевого духа.

– Пусть атакуют, – поддержал волшебницу Клавдий. – Мы выдержим, мой Император.

– Что с Радугой? Ты сможешь прикрыть легионы, Сежес?

Волшебница кивнула.