Война Мага. Том 2

– Мой повелитель, прикажи нам отправиться в лагерь, – одними губами произнёс Кер-Тинор. – В крайнем случае мы вынесем Её величество.

– Боюсь, что ты потребуешься мне здесь, Тин, – также чуть слышно ответил Император. – Я бросался за Тайде в Разлом, но сейчас… мы должны победить. И мы победим. Но как бы всё не решилось опять при помощи вот этого, – он потряс левой рукой. Сверкнула белая латная перчатка. – А не хотелось бы.

– Мой Император всё решил правильно, – кивнул Кер-Тинор; ещё одно небывалое дело – чтобы Вольный стал бы вслух осуждать или одобрять решения своего повелителя! – Мы должны победить. И мы победим. Надо только – быстро…

Тем временем Одиннадцатый легион прошёл уже половину разделявшего армии расстояния. Топких берегов ручья на излёте достигали первые баронские стрелы, но лучники мятежников пока ещё ждали команды.

– «Черепаху», – прорычал Публий. Трубачи повторили приказ, сыграв короткую, всем легионерам прекрасно знакомую мелодию.

Не обладая мастерством гномов, легионеры превосходили их в ловкости. Манипулы с грохотом сдвигали щиты, шеренги переходили ручей по пояс в воде и останавливались, словно имперской армией вдруг овладела нерешительность при виде целого леса копий с развевающимися на них штандартами большинства благороднейших фамилий государства.

– Сейчас начнётся… – проворчал Клавдий.

Он был прав. Баронская армия не зря стояла на Ягодной гряде несколько дней, вгрызаясь в землю и тратя боевой припас на тщательную пристрелку. Над палисадами взвилось целое облако – свистящее, шипящее, колючее, пронзающее. Окованный сталью дождь забарабанил по предусмотрительно поднятым щитам легионеров, хлестнул по неподвижным манипулам.

Когорты не дрогнули. Воины Империи обучались стоять, сомкнув щиты, под градом учебных стрел, не способных убить, но причинявших достаточно болезненные раны. Поднятые над головами широкие скутумы опирались не только на руки, но и на подставленные пилумы. Манипулы и центурии способны были стоять так часами.

– У них вся первая линия – стрелки. – Проконсул Клавдий протянул Императору подзорную трубу. – Пора двигать хирд…

– И арбалетчиков Суллы, – закончил Император. Клавдий только молча кивнул.

В отличие от дисциплинированных, скованных уставом легионеров гномы наступали весело, в полный голос горланя боевые песни. Большой прямоугольник хирда выкатился из леса, и низкорослые подземные воители бегом бросились через луг. Над их рядами высоко и гордо трепетало уже познавшее кровь и вкус победы знамя с Царь-Горой и имперским василиском. Где-то там шёл и неукротимый Баламут, некоронованный король тех гномов, что сумели встать выше ненависти к людям…

Справа и слева от хирда наступали манипулы Суллы. Первый легион, Серебряные Латы – обычно они решали исход боя, но сегодня им выпало завязывать сражение. Перед собой арбалетчики катили множество поставленных на колёса высоких дощатых щитов. Им придётся попотеть, перетаскивая тяжёлые и неуклюжие конструкции через ручей, но лучше уж пот, чем кровь.

Лучники мятежников продолжали опорожнять колчаны, азартно осыпая стрелами застывший Одиннадцатый легион. Как бы плотно ни сдвигались щиты, иные острия всё-таки находили дорожку, и воины падали. Раненых молча оттаскивали назад, медикусы волокли их в тыл.

– Мой повелитель! – выкрикнул кто-то из молодых легатов, вскидывая руку. – Они контратакуют!

– Я удивился б, не сделай они этого, – проворчал себе под нос Клавдий.

Вместе с велитами Суллы, вперемешку с ними, без легионных значков и прапоров, в атаку шли испытанные когорты Второго легиона, и неукротимый Сципион вновь отказался остаться сзади, как подобало бы при его ранге.

А справа и слева из-за холмов вылетала, сверкая в лучах поднявшегося солнца, закованная в сталь баронская конница. Впрочем, «вылетала», пожалуй, будет слишком сильно – могучие боевые кони шли в атаку рысью, и сами бароны давно оставили неподъёмные доспехи, в которых сбитый наземь благородный нобиль не мог подняться без посторонней помощи. Разумеется, рыцарь шёл в атаку не в одиночестве. Каждый барон брал с собой не менее двух так же тяжело, как и он сам, вооружённых всадников – кто предпочитал молодых сквайров, детей других баронов, ищущих славы и рыцарских шпор, кто-то считал более надёжными опытных наёмников. Кроме двух копейщиков, истинно благородный барон выставлял ещё и пару конных стрелков, имевших и лук и арбалет – в бою никогда не знаешь, что спасёт жизнь: тяжёлый ли бронебойный болт или лёгкая быстрая стрела.