Война Мага. Том 2

Легат не ошибся. Вырвавшееся из Разлома что-то делало с поваленным лесом, с самой землёй и – как будто – даже с воздухом над ней, потому что туман поднимался мало-помалу всё выше, скрывая от людских глаз картину происходящего.

Легионеры ожидали каких-нибудь страшилищ – что ещё могло нарисовать воображение старых вояк? Тем более зная, чем оборачивались «выплески» из Разлома той самой «живой мглы» – оживающими камнями и комьями земли.

Они дождались – и легат Гай Секстий даже обрадовался устремившимся на его когорту гротескным созданиям, наспех слепленным из изломанных стволов и вывороченных глыб мёрзлой земли.

– К мечу! – гаркнул легат по старой неистребимой привычке центуриона. Ему откликнулись командиры манипул, лязгнули смыкающиеся щиты. Сейчас начнётся привычная, всегдашняя работа бывалых солдат, но…

Гай Секстий никогда не дослужился бы до легата и командира немаленькой когорты, если бы не умел видеть чуть дальше своих товарищей.

Не он, не его собратья-легионеры стали главной целью вырвавшейся из Разлома силы. Легат видел, что творилось сейчас с землёй – она кипела, бурлила, менялась, в неё ввинчивались тысячи призрачных буров, льющаяся из Разлома белёсая масса впитывалась, словно губкой, частично оживали комли, пни, обломанные стволы – то, что бежало на замерший строй когорты; а вот всё остальное – уходило, пряталось, уползало под землю. От леса перед легатом уже ничего не осталось; в тумане смутно угадывались какие-то медленно поднимающиеся вздутия, во мгле что-то вспухало, но что, зачем и почему?..

Тем временем посланная вперёд Разломом накипь, носимый прибоем мусор, докатилась наконец до выстроившихся манипул.

Когорта встретила их стрелами, прочертили небо дымные дуги пылающих оголовков; иные завязли, трепеща огоньками, в коре и мокрой глине, но зажечь удалось лишь пять или шесть созданий, остальные просто не обратили на стрелы никакого внимания. Да и горящие големы отнюдь не поворачивали назад и не падали – в тупом упорстве, подобно вечно бросающему себя на скалы морю, топали и топали вперёд, вытянув руки-ветки, несмотря на распускающиеся за ними рыже-чёрные шлейфы огня и дыма.

Короткие мечи-гладиусы легионеров не слишком хороши на лесоповале, а топоры имелись только среди шанцевого инструмента. Поэтому строй манипул дрогнул, растягиваясь в линии, расходясь ещё шире и перегораживая всё поле.

Гай Секстий не знал высоких слов. Он смотрел на небо, но ему открывался просто голубой купол. Видал моря и океаны, но запомнилась только морская болезнь да свист пиратских клинков. Хаживал по лесам, но для него они всегда оставались в основном местом, куда следует погнать дежурную смену за дровами. Легат не чувствовал «всего Мельина за спиной». Не произносил напыщенных фраз. Он просто делал что должно.

Атакующих было сравнительно немного – едва ли больше трёхсот. Разомкнувшись, легионеры старались взять противников в кольцо, вонзить пилумы и повалить, опутать верёвками.

– Не лезь под них! Не лезь! – орал легат, ему вторили примипили остальные центурионы.

Правильные четырёхугольники манипул рассыпались. Неповоротливые создания из брёвен, глины и пней ворочались, стараясь сгрести побольше врагов и раздавить их на месте; легионеры уворачивались, стараясь поглубже вогнать пилумы.

Со скрипом и скрежетом упал один гигант, за ним другой. Теперь уже могли сгодиться и мечи.

Земля отведала и человеческой крови, не все легионеры оказались достаточно быстры и увёртливы. Но всё-таки когорта, почти не превосходя неприятеля численностью, брала умением.

Гаю Секстию пришлось тем не менее ввести в дело и свой резерв, и самому помахать клинком. В бой втянулась вся когорта, и был момент, когда весы заколебались. Некоторым гигантам удавалось, стряхнув легионеров, словно медведь – псов, оказаться за спиной людей, пытавшихся повалить других големов. Тогда дубины-лапы чудовищ разили без промаха. Легионеры падали, кто-то пытался отползти, кто-то сразу замирал неподвижно; кровь обращалась в багряную дымку, смешиваясь с наползающей на поле боя серой мглой.

Секстий при первой возможности вышел из схватки. Он видел, что его когорта взяла нечисть в кольцо, но само кольцо это получилось смехотворно тонким и непрочным. В запасе оставалось немного лучников, бросивших метать зажигательные стрелы из опасения задеть своих; но горючая смесь у них ещё оставалась, и легат отдал последний приказ. Больше резервов не было; только он сам и несколько легионеров конвоя, положенного командиру когорты.

Велиты волокли тщательно запечатанные бронзовые кувшины с огненной смесью, рискуя, бросались в самую гущу свалки, и то там, то здесь вспыхивали судорожно размахивающие пылающими руками-ветками големы. Горели сучья и пни, составлявшие гротескные туловища, с треском падали наземь полуживые комья земли, дёргались, выпуская короткие лапы – но не для того, чтобы бежать. Создания Разлома не знали ни боли, ни страха смерти. Они сражались до конца, и победить можно было, только уничтожив их всех.