Война мага. Том 4: Конец игры

— Как же вы все боитесь, — в голосе гномы прозвучало плохо скрытое презрение. — Мужчины, мужи, воины. А себя открыть той, кто любит «больше жизни», прости за банальность — ни за что. Нет, мы будем героически умирать, а они пусть слезами умываются… А мысли мы открыть боимся, потому что чистые и светлые любимые наши прочтут там совсем даже нечистое и несветлое вожделение к какой-нибудь портовой шлюхе, случайно встретившейся на дороге…

— Да если даже и так! Мысли — они мои, эти мысли! Какие б ни были! Дела — вот что важно, а не то, что в голове!

— Ой, беда с вами, — только и вздохнула Эйтери. — Фесс, об одном тебя прошу. Если Аэсоннэ для тебя и впрямь — как дочь, ты…

— Она мне дочь, — отрезал некромант. — Дочь. Самая лучшая, какую только может пожелать мужчина.

— Ага, чтобы без пелёнок-криков-болезней? Сразу готовая, умная и красивая? — усмехнулась гнома.

— Оставим это, а? Аэсоннэ я не обижу. А если она знает все мои помыслы, то ей известно и то, кто она для меня. Известно, что люблю её, как отец самое дорогое и единственное дитя. На что ж тут обижаться? На мою искренность? Правдивость?

Гнома только махнула рукой.

— Я начинаю, — предупредил некромант, становясь в середину небольшой звезды.

Заклятье поиска сплести нетрудно, когда твёрдо знаешь, что именно требуется отыскать и это «что-то» от тебя не прячется. Линии звезды вспыхнули привычным зелёным светом, мир закружился вокруг, перед взором Фесса возникали опушки лесов, прогалины в их глубине, тихие речки, поля, покосы, редкие деревеньки; и вот — медленно бредущая заросшим берегом ручья фигура в плаще с парой деревянных клинков за спиною.

Сердце Фесса затрепыхалось, колотясь о рёбра, словно птица — о прутья клетки.

Тонкие руки, одетые корой. Тонкие ветки молодого ивняка вместо волос. Лицо в зеленоватой коре, брови — поросль серебристого мха. И заострённые по-эльфьи уши.

Безымянная — ибо создательница так не одарила её именем — брела на север. Наверное, она даже не смогла бы сказать, зачем и почему. «Вейде создала тебя, — думал Фесс, — чтобы вытащить меня из аркинских застенков. На тот момент в сложной игре королевы Вечного леса моя роль ещё оставалась недоигранной. Не знаю, как сейчас, когда небо перечёркнуто золотой лестницей, нужно ли ей ещё что-то от меня, но тогда, похоже, эльфийка нуждалась во мне.

Эх. Вернуться бы туда, на Клык, в башню старика Парри. Сколько всего сделал бы по-иному. И самое главное — ни за что не полез бы в Эгест, мстить за несчастного Джайлза».

Заклятье меж тем сработало как надо, настиг некроманта и откат — ему Фесс чуть ли не обрадовался; это значило, что мир ещё не сорвался в пропасть, что привычные законы работают по-прежнему.

Эйтери сунула ему в руку скляницу с каким-то снадобьем, Фесс машинально выпил, не чувствуя вкуса, — боль слегка приутихла.

— Ну, а что теперь-то, некромант? — осведомилась гнома.

— Я знаю, где она. Где та, что называет себя Безымянной.

— Допустим. Но ты разве не видишь, что творится?

— Вижу. Но, понимаешь ли, Сотворяющая…

Он заколебался. Сказать напрямик? Обидится, гномы гордый народ.

— Понимаешь, — повторил Фесс, стараясь смотреть Эйтери прямо в глаза, — бывают моменты, когда ты делаешь всё по-своему. И не можешь никому ничего доказать или объяснить, почему поступаешь именно так. Тебе приводят массу разумных доводов, и ты даже не споришь. Потому что говорящие кругом правы. А ты знаешь, что всё равно должен делать что делаешь. Вот и у меня сейчас так. Не мешай мне, Сотворяющая, пожалуйста, не мешай.

— Тебе, пожалуй, помешаешь, — фыркнула гнома. — А говорить тебе говорили, и всё больше правильные вещи. Да только ты не слушал, некромант. Разве ни о чём не жалеешь, а?

— Жалею, — кивнул Фесс. — Отрицать не стану. Но жалею о том, что сам решил, а не что мне насоветовали. Сам сделал — сам перед собой и ответ держу.

— В том-то вся и беда, — грустно молвила гнома. — Ну, что дальше-то, некромант? Куда пойдём?

— Далеко ходить не придётся.

— А не ты ли совсем недавно про Тёмную Шестёрку так красиво нам всем говорил? — Эйтери упёрла кулаки в бока.

— Я говорил, — Фесс и не думал отпираться. — Но мне сейчас надо найти Безымянную, гнома. В глаза посмотреть, — он запнулся. — Душа… столько про неё говорили, а получается… Я боюсь думать, что Вейде такого там начаровала, чтобы вывести душу из живого тела и загнать в деревяшку. А она ведь это сделала. Именно это!.. — последние слова получились просто диким и кровожадным рычанием.

— А ты не горячись, некромант, — посоветовала Эйтери. — Вейде искусна в самой неожиданной волшбе. Небось, и это не просто так сотворила, потому что приспичило ей. Да и то сказать — если бы не она…

— То Рысь осталась бы жива! — выкрикнул Фесс.