Война магов

Тзигона одарила Маттео ослепительной улыбкой. Она запела другую песню, и королева снова повторила её. Тогда Тзигона заговорила о звездозмеях. Беатрикс запела песенку, которая использовалась для вызова парящих зверей. Все дальше и дальше продвигались мать и дочь. Тзигона представляла ситуацию, а Беатрикс отвечала на неё песенкой.

— Ну как? — торжествующе сказала девушка.

— Это имеет смысл, — согласился Маттео. — Музыка и разум не всегда ходят одними тропами. Человек, чей ум поврежден, может не помнить, о чем я говорю, но часто все еще может узнать мелодию, которую пел до болезни. Тем не менее, голос Кеттуры больше не обладает магией.

— Все, что она должна сделать, это вспомнить песню. Спою её я.

Через некоторое время, Маттео кивнул. Он вышел из комнаты и поговорил с охранниками, которые оставили королеву на его попечение. Втроем, они направились вниз по винтовой лестнице, держа путь в подземелье.

Маттео и Тзигона шли первыми. Маттео помнил все слова заклинания, которое Залаторм использовал во время их предыдущего спуска, и нашептывал их Тзигоне — только голос волшебника мог обезвредить ловушки. Она повторяла каждое слово, по мере того, как они переходили со ступеньки на ступеньку. Спуск был длинным. И, к тому времени, когда они добрались до места, оба уже едва тащили ноги от напряжения.

— На этот раз тренированная память джордайнов пригодилась, — пробормотала девушка, входя в комнату.

Внезапный разряд силы заставил её отшатнуться назад, в объятия Маттео. Он послал ей раздраженный взгляд.

— Тренированная память, — напомнил он ей. — Нет никакого смысла в джордайне, если ты не пользуешься им как надо!

Быстро приходя в себя, Тзигона одарила его дразнящей ухмылкой.

— Однажды, я припомню тебе эти слова.

Со вздохом, Маттео подтолкнул её вперед.

— Три шага, а затем — налево.

Без злоключений, они пересекли лабиринт. Наконец, вся троица стояла перед рубиновой звездой. Андрис и Залаторм все еще были там. Джордайн стоял в стороне, внимательно наблюдая за королем, который опустился на колени перед сияющим артефактом. Залаторм поднялся и обернулся на пришедших.

— Ахлаур вернулся. Он ждет меня на дуэльной арене.

Маттео неуверенно перевел взгляд от короля на старого друга.

— Большая часть силы Залаторма идет от артефакта, — заметил он.

— Ты говорил мне, что нельзя победить зло злом, — напомнил Андрис. — Что может быть хуже, чем оставить в неволе души, которые мы можем освободить?

Залаторм положил руку на плечо прозрачного джордайна.

— Это совет достойный короля. Делайте то, что должны, и когда задача будет выполнена — присоединяйтесь ко мне в бою, — он посмотрел на Маттео. — Когда поединок закончится, надеюсь, ты не станешь возражать послужить советником другому королю?

На лице Маттео появилась широкая улыбка. Король слабо ухмыльнулся. Он сделал шаг вперед и нежно коснулся лица своей королевы, молча прощаясь с ней. После этого, он исчез.

Андрис посмотрел на Тзигону.

— И что теперь?

Едва слышная мелодия отражалась от стен комнаты. Тзигона жестом призвала всех к тишине, и прислушалась к голосу матери. Песня была прерывистой, интонации далеки от чистых, а тон — блеклым и хриплым, но Тзигона сосредоточилась на голосе Беатрикс, всем своим существом впитывая форму и структуру заклинания.

Сквозь ноты песни полилась магия, создавая вокруг сверкающего камня тонкую паутину. Маттео смотрел на собравшуюся силу, узнавая её источник.

Вокруг драгоценного камня висел щит, который не в состоянии был видеть или рассеять ни один маг. Кто-то когда-то создал его, используя Теневое Плетение.

Проворный ум Маттео оценивал информацию, просчитывая все действия и их последствия. Кива более двухсот лет изучала рубиновую звезду. Она была пленницей Ахлаура и, скорее всего, знала секреты, которые защищали артефакт от разрушения. Но где же двести лет назад получил эти знания Ахлаур? Ведь лишь недавно информация о Теневом Плетении просочилась в Халруаа!

Ответ поразил его, словно молния. Ахлаур узнал обо всем, как и Маттео — в преддверье Неблагого Суда. При этом, он стал тем, кем стал. Вишна гадал о том, почему его старый друг превратился из амбициозного мага в чудовище, которое не видело зла в творении рук своих. В этом и таился ответ.

Но почему Кива интересовалась Кеттурой? Почему заключила союз с Дамари?

Кеттура могла песней призывать существ. Волшебные песни были сильной магией, принадлежавшей эльфам. Быть может, она была необходима, чтобы связаться с душами внутри артефакта. А потом был Дамари, с его желанием призывать и командовать обитателями Неблагого Двора. Он был амбициозным, но далеко не талантливым магом. Быть может, Кива видела в нем юного адепта тени и поощряла это?

Возможно, нужно было вовсе не три потомка, а три таланта, которые едва ли могли объединиться в одном лице?

Маттео быстро оценил своих друзей и их объединенные силы.

— Тзигона, коснись камня. Посмотри, ты чувствуешь в нем Андриса?

Она бросила на него удивленный взгляд, но сделала так, как сказал друг. Её лицо стало напряженным и грустным.