Война магов

— Времена меняются… — покачал головой Зверев. — Я тут придумал холопов бердышом вооружать. Штука это удобная, ворогам нашим пока неведомая. За пару недель любого можно натаскать им работать. И коли потом лениться не будет, за себя супротив всякого противника сможет постоять. Опять же пищальному бою с детства учить не нужно. За два часа кому хочешь объясню, куда порох сыпать, как его прибивать. Лучника такой боец не заменит, всего раз в полчаса стреляет. Но в каждом выстреле — по восемь-десять пуль. Дружный залп с близкого расстояния половину атакующей конницы скосит. Я в битве при Острове успел попробовать.

— Зело странные вещи сказываешь, княже… — Царь всея Руси задумчиво почесал себя за ухом. — Трудно в сии чудеса поверить. Чтобы лапотник простой — да с боярином родовитым на равных в битве сражался… Однако же… Однако же предыдущий твой совет тоже странен был, ан помог преизрядно. Коли попробовать испытать в деле один полк, вреда большого не случится. Убедил, Андрей Васильевич, быть посему. Велю кликнуть охотников до ратного дела, огненным манером сражаться. Что же до наемников иноземных… Дорогое сие баловство получится.

— Больше ста лет люд русский от казанской напасти плачет, — напомнил Зверев. — Лучше раз напрячься, потратиться, подготовиться, но кровососа прибить. Не то из-за мелкой экономии слабо комара прихлопнешь. Уцелеет, отлежится, оклемается — опять ведь за старое возьмется.

— Да, княже. Вижу, всерьез ты решился казну мою растрясти, — прикусил губу Иоанн, зачем-то перелистнул пару страниц лежавшей на пюпитре книги. — Однако же, начавши путь, бросать его нельзя. Плох не тот правитель, который благих дел не затевает, а тот, который начатые до конца не доводит. Ты получишь золото, потребное для окончания работы и покупки припасов. Воеводе угличскому с тобой письмо пошлю, пусть даст тебе нужное число тюфяков и пищалей, заряд к ним полный. Город мастеровой, себе еще пушек отольет. Но ты за все уплати сполна. Наемников же иноземных… Коли ты отправляешься к Казани, кто станет воинов в закатных странах нанимать?

— У князя Друцкого, — тут же вспомнил тестя Андрей, — в Европе родичей множество, бывает он там часто, дела ведет. Кому как не ему это дело поручить?

— Я подумаю, княже, — степенно кивнул правитель. — Ступай, отдохни с дороги. Как грамоты и деньги готовы будут, за тобой пришлют. Где твой дом в Москве?

— На подворье дьяка Кошкина я остановился, Иоанн Васильевич, — отступая, поклонился Андрей.

— Коли так, ему и искать проще будет… А что за луковый суп ты помянул? Это из чего он делается? Неужели…

— А-а, суп? Так я знаю, читал в инете. Берется лук, обычный репчатый, чистится. Из шелухи варится бульон, а сами головки мелко режутся, для вкуса обжариваются, для сытости мука добавляется, потом все это в бульон…

— Тьфу, прости Господи, — не выдержал Иоанн и перекрестился. — Как они там живут-то? У нас всякое случалось, но до такого, вестимо, не доходило. Может, они еще и ворон варят?

— Насчет ворон не знаю. А ракушки по берегам моря собирают и сырыми с уксусом…

— Всё!!! — Правителя всего аж передернуло. — Ступай!

Ждать ответа пришлось три дня. Государь отсыпал от щедрот своих всего пять тысяч гривен серебра, но зато отдельной грамотой позволил князю Сакульскому пользоваться казной Углича невозбранно, а также забирать для своих нужд оружие из городских запасов и исполчать людей. Это было не совсем то, о чем они договаривались при встрече — но вполне достаточно для продолжения работ.

Когда Андрей мчался вниз по Волге, солнце уже начало припекать по-весеннему, а многие сугробы предательски потемнели и осели на южный бок, обрастая ледяными иголками. Весна наступала на пятки — а сделать предстояло еще очень, очень много.

В Угличе Зверев первым делом вернул долг боярину Поливанову — веснушчатому рыжеволосому пареньку немногим старше Андрея. Вернул — и тут же государевым именем приказал добыть к началу ледохода ладей, ушкуев, лодок, барж, чего угодно, но на полтысячи человек, и воинский припас для большой крепости. Константин Дмитриевич, тут же поцеловав нательный крест, поклялся обеспечить все в точности. Артельные, получив обещанную плату, принялись разбирать крепость с такой же активностью, с какой еще недавно ее строили, номеруя бревна и увязывая их в трехслойные плоты.