Война Маллиган

— Господи, что же теперь с нами будет? Нет, вы видели их… да неужели это возможно? Они перестреляли тех на пляже, просто взяли и изрешетили пулями, — она содрогалась всем телом, — ну почему… почему я притащилась сюда? Господи, за что?!

Парень молчал, по-прежнему не поднимая головы.

— Господи! Господи Боже мой! — девушка не выдержала и разрыдалась.

Гюрза сидела у стены, положив закованные в наручники руки на согнутые колени, чувствуя макушкой холодный ржавый металл. Внутри нее все тоже ходило ходуном, но она молчала.

Они и впрямь попали по полной программе. И все трое это прекрасно понимали. Хуже было другое. Неизвестность своей дальнейшей судьбы. Гюрза могла практически с уверенностью сказать, что девчонку продадут в рабство. Молодые и симпатичные девушки всегда были в цене. Ее участь в любом случае была незавидной.

Парень… Он вел себя очень тихо на протяжении всего пути. Либо был в шоке, либо знал что-то.

На мгновение он поднял глаза, но заметив на себе взгляд женщины, тут же отвел их. Она, впрочем, успела разглядеть в них дикий страх. Нет. Он попросту боится.

Она покачала головой и медленно закрыла глаза. В ушах дико стучало. Хотелось пить, но это еще ничего. То ли еще будет…

Спустя примерно пару часов снова раздался лязг дверного засова, от которого накатила волна ужасающей дурноты. Хорошо знакомое чувство ужаса.

Гюрза впилась взглядом в дверь.

Та распахнулась со скрипом. На пороге возник незнакомый тип, габариты которого могли напугать кого угодно. Чтобы пройти в помещение, ему пришлось пригнуться. Гигант окинул троих заключенных тяжелым взглядом налитых кровью глаз — девчонка и парень съежились — и остановился на Гюрзе.

Женщина смотрела на него снизу-вверх. Ее зеленые глаза были холодными, как лед, и страха в них не было. По-крайней мере со стороны казалось именно так, хотя на самом деле ей было до одури страшно.

— Смелая, значит, — громила оскалился, явив сидевшим перед ним пленникам два ряда золотых зубов. — Ну что, пожалуй, с тебя и начнем, — резко выбросив руку, он схватил женщину за копну рыжих спутанных волос.

Гюрза вцепилась в его пятерню, зашипела и попыталась вырваться, но это оказалось просто невозможно.

Ее выволокли из помещения, точно кучу барахла, и протащили задницей по ухабистому полу, по длинному и мрачному коридору. Она заметила, как другой охранник закрывает за ними дверь, за которой остаются вусмерть перепуганные девушка и парень. Прощайте, ребятки, вряд ли еще свидимся…

Гюрза извивалась и шипела, но громиле было, что называется, до фонаря. Он втащил ее в огромное полутемное помещение с двумя рядами железных клеток.

Женщина изловчилась и зацепилась обеими руками за прут той, что находилась справа, затормозив конвоира.

— Брыкаться вздумала! — рявкнул он, отпуская ее волосы и хватая за ворот майки, как щенка. Она только сильнее сжала пальцы, зарычав точно дикая кошка.

Их возня и крики переполошили сидевшее в клетках отрепье. Из темноты к прутьям клеток прильнули лица: грязные, обезображенные, перекошенные. В каждой клетке их было, по меньшей мере, пять или шесть. Увидев, кого притащил громила, они засвистели и загигикали. Кто-то начал орать и долбить по прутьям решетки.

Ее схватили за запястья. Две руки, высунувшиеся из темноты.

— Я помогу тебе, — услышала она полный участия голос.

Гюрза на мгновение замерла, продолжая сжимать прут, и уставилась на бледное, высунувшееся из темноты, лицо с провалами вместо глаз. Лицо старика. Внезапно, он распахнул рот, ощерив острые крысиные зубки.

— Только за это я сожру твои пальцы!

Она сама отпустила металлический прут, едва успев вырвать руки из цепких бледных пальцев и отдернуть их от клацнувшей пасти.

Не ожидая такого, громила покачнулся, едва не упав. Кто-то из заключенных заржал.

— Ну, мразь! — он швырнул ее на пол и пару раз пнул сапогом. Зашипев, Гюрза скорчилась.

— Давай, Мэлоки! Так ее, так эту сучку!

Но громила по имени Мэлоки всего лишь поднял ее за шиворот, протащил еще пару метров и, отперев ключом одну из клеток, зашвырнул туда башкой вперед.

Гюрза прокатилась по полу, впечаталась в стену и затихла. Правда успев сгруппироваться и приземлиться на левое плечо. Сквозь боль, она слышала, как лязгнула дверь, как прокрутился ключ в замке. Потом удаляющиеся тяжелые шаги громилы и его зычный рык:

— Заткнуться всем, я сказал! Или хотите, чтобы я вас порезал, сучьи выблядки?!

Гул и улюлюканье постепенно стихли. Мэлоки вышел из помещения, захлопнув за собой массивную дверь.

Только тогда, окутанная темнотой, она позволила себе простонать. Едва слышно.

— Мясо, — раздался тихий шепот из угла камеры, — свежее мясцо…

Гюрза открыла глаза, приподняла голову и уставилась в темноту.

Там едва заметно двигался какой-то комок, скрюченный и съеженный. Она слышала свистящее дыхание и ощущала исходивший от него смрад.

— Мясо — это хорошо, — повторило существо, — потому что Панди проголодался, очень сильно проголодался…

Глава 4. Улыбка Меченого