Война мертвых

Подбежавший Мортен опять приставил палец к губам, а Охвен, словно опомнившись, показал людям расположиться вдоль камня в некотором отдалении от неподвижного тела чудовища.

Едва они встали, как было предложено, в дымном воздухе появились две фигуры. Они летели странно неряшливо, словно две пьяные вороны. Но без сомнения держали путь именно к ним.

Это что же получается? Они никак не уймутся! Опять махаться невесть с кем?

Это Тойво, как умел, жестами изобразил свое возмущение.

Мортен показал ему две ладони, мол, спокуха, братэлло.

Твари сделали один круг в воздушном пространстве, потом пошли на посадку. Одна села хорошо, только зубами клацнула. Другая совершила кульбит, а потом несколько кувырков прогнувшись. Отлежалась несколько мгновений, хватая пастью дым и фекальный запах, потом, кряхтя и охая поднялась на ноги.

Они были похожи на того монстра, что лежал ниц, но были в то же самое время другими. Во всяком случае, у них были уши, острые и торчком как у купированной собаки марки доберман-пинчер. И друг от друга они отличались.

– Повезло тебе, дух, – сказала упавшая тварь хриплым прокуренным басом.

– Я – душа, дух – это ты, – ответил Охвен.

– Ну, да, в определенных обстоятельствах, все мы бываем духами.

Вторая, более искусная во взлете-посадке, пожала плечами.

– Нам можно нарушать, – сказала она еще более густым басом. – Тебе нельзя.

Охвен в ответ тоже пожал плечами. Мортен повторил жест за своим товарищем.

– Но правила должны быть, – твердо сказал пожилой викинг.

– Поэтому мы здесь, – хором пролаяли монстры, и первый из них, вероятно старший, склонился над своим павшим коллегой, поднял за рог его голову и запихал в пасть руку, нимало не смущаясь приличиями и уважением.

– На, заслужил, – пророкотал он, вытащив из тела что-то, то ли позвоночник, то ли окоченевшую прямую кишку, и бросил под ноги Охвену.

Потом они зацепили за рога и копыта тело, разбежались и улетели прочь, все также криво и без какого-то намека на грацию.

Люди и души снова облегченно вздохнули.

– Так, товарищи, надо в темпе валить до ближайшей грязи, – сказал Мортен. – Они скоро поймут, в чем тут дело.

– Кто поймет? – переспросил Макс, с удивлением обнаружив, что не только понимает язык, но и прекрасно на нем изъясняется.

– Да, – согласился Охвен. – Что-то я забылся. Нельзя было позволять вам вмешиваться.

– Так этот монстр тебя бы порвал на две неравные части, – снова вступился Макс.

– Чего – разговорился, дружок? – сказал ему старый викинг. – Потом поговорим.

Он поднял с земли загадочную палку, примерился к ней и махнул всем рукой. Сам побежал впереди.

Им пришлось бежать около полутора километров, если по земным меркам. Грязью оказалась целая лужа булькающей и исходящей испарениями дряни. Она вносила свой букет в местные запахи. Здесь остро пахло серой.

– Парни, рекомендую вам на нос повязки из одежды сделать и повязать, – предложил Охвен, когда они сели на берегу лужи. – Больно уж бледный вид у вас. Того и гляди, хлопнетесь в обморок.

– Вот еще, – возмутился Илейка, но первым расстался со своим рукавом, завязал нос и, казалось, наконец-то раз широко вздохнул.

Макс и Тойво последовали его примеру.

Пока они пытались приспособиться и продышаться, Охвен, как самый старый, заговорил. В его рассказе не было никаких странностей. В его рассказе не было никакого правдоподобия. В его рассказе был совсем непрозрачный намек на психическое заболевание, либо алкоголизм, наконец, завершившийся белой горячкой. Но никто его не перебивал.

Тварь, которая на них обрушилась звалась «Велиал». Некогда Велиал был очень даже могущественным. Теперь вот сидит на задворках и караулит потрясенные души. Души ему нужны, чтобы поговорить по душам. Проще говоря: сожрать. Ушей у него нету, поэтому он слышит всем своим древним организмом. Это позволяет не отвлекаться на общий фон, а различать лишь те децибелы, что конкретно рядом с ним. По идее, точнее – по закону, так поступать нельзя. Потрясенная душа еще не осознала все страдание, что ей предстоит испытать, а тут ее уже рвут и глотают по кускам. Нет, конечно, это не ставит крест на дальнейшем бытии, просто вновь вылезать из грязи – то еще удовольствие. Хотя удовольствий здесь нет. Есть одно страдание. И длится это страдание бесконечно.

Дать отпор Велиалу можно, но очень уж маловероятно. Будучи в полной растерянности и ужасе от местного колорита ни у кого не хватит мужества биться и не дать себя пожрать. Это позднее, коли так кривая выведет, можно что-нибудь придумать. Да и то – вряд ли. Вот поэтому и награда имеется для такого героя-победителя: ость из самого нутра. К ней еще крылья крепятся. Крепкая зараза и острая. Настоящее оружие.

Но Велиал нарушал закон. Нельзя им так промышлять. Им можно жарть лишь то, что поднесут. Так было, но вот теперь уже не так. Этот Велиал, вероятно, одряхлел совсем, вот сам и добывал себе пропитание. Или терки у них там на иерархическом уровне.