Война мертвых

С озером у Влада не вышло, но какой-то способ он все же нашел. Месяц назад Влад исчез. Отряду объявили, что он решил прервать курс начального воспитания и перейти к независимой жизни. Тихон поразился цинизму взрослых, но потом понял, что их формулировка не лишена логики. Полная независимость – вот к чему так стремился Влад. Впервые воспитанник покидал Лагерь заочно, минуя обязательный ритуал прощания, и это означало, что у Влада получилось.

Тихон пристально следил за тропинкой, хотя уже почти разуверился кого-нибудь увидеть. Три дня он, вместо того, чтобы купаться, лежал под деревом и ждал. Он мог бы махнуть рукой и поваляться на песчаном пляже, в конце концов, тот, кто за ним прибудет, обязательно его разыщет, однако Тихон хотел обнаружить посланника первым.

Он появился так незаметно, что какое-то время Тихон не реагировал и продолжал отрешенно наблюдать за трудовыми муками рыжего муравья. Мужчина лет тридцати пяти, помахивая кривой веткой, не спеша прогуливался вдоль дорожки и, кажется, что-то напевал.

Дойдя до края рощицы, незнакомец остановился и приложил ладонь козырьком. Очки с широким черным моностеклом так и остались висеть на его запястье. Мужчина покрутил головой, обозревая длинную полосу золотого песка, потом надел очки, но тут же снял и убрал обратно в футляр. Его лицо приняло озадаченное выражение, он определенно кого-то искал, а людей в воде было не меньше сотни.

Посланник с досадой закинул ветку в траву и, стянув легкую рубашку, направился к пляжу. Руки и спина незнакомца вызвали у Тихона разочарование. Того, кто за ним придет, он представлял атлетом с хищной пружинной походкой, облаченным в униформу и увешанным всяким спецснаряжением. Ему хотелось стать жестоким и равнодушным, а этот тип больше смахивал на воспитателя. Но воспитателем он, конечно, не был.

– Я здесь, – подал голос Тихон.

Мужчина обернулся и заинтересованно на него посмотрел. В отличие от Тихона, посланник увидел именно то, что ожидал. Если б доброволец оказался загорелым крепышом, окруженным влюбленными девицами, вербовщик даже не стал бы разговаривать, но слабый, необщительный юноша его вполне устраивал.

– Ты Тихон? – требовательно спросил он.

– Да.

– Сейчас проверим.

Он отстегнул очки и на мгновение приблизил их к глазам. Тихон почувствовал, как по открытым участкам тела прошла теплая волна. Это ощущение было знакомым, то же самое он испытал во время первой встречи с людьми из Школы. Они считали генотип Тихона и объяснили, что посланник опознает его при помощи сканера.

– Действительно, ты, – мужчина одел рубашку и протянул руку. – Карл.

– Карл – твое настоящее имя?

– Не нравится это, придумай другое, – пожал он плечами. – Должен же ты меня как-то называть. Пошли.

– Прямо сейчас? И никому ничего не скажем? – Тихону даже в голову не приходило, что можно просто взять и уйти из Лагеря.

– А ты хотел с кем-то попрощаться?

– Не знаю…

Он окинул взглядом пестрый от купальщиков пляж. Алена, как всегда, визжала – двое воспитателей с оттопыренными плавками учили ее нырять. Солнце слезло с зенита и по-черепашьи ползло к далекому хвойному лесу. Через три часа ужин. Еще через три его бросятся искать. Тихон без сожаления посмотрел на разноцветный палаточный городок и уже собрался развернуться, как заметил Филиппа, бодро шагавшего в его сторону.

– Я что хотел сказать, Тимофей, – начал тот на ходу, делая рукой загребательные движения. – Мы с соседним отрядом решили в хэдбол сыграть, сейчас команду собираем…

– Ты кто такой? – недружелюбно спросил Карл.

– Филипп, воспитатель. А ты?

– Нас с Тихоном издали хорошо видно?

– Ах, да, Тихон. Совсем не видно, вы с травой сливаетесь. Так кто ты?

– Склероз, – буднично ответил Карл.

В его руке показалась раздвигающаяся телескопическая трубка, которую он наставил точно между глаз оторопевшего Филиппа. Тихон ничего не успел понять – воспитатель закачался и медленно осел на землю. Трубка тут же втянулась обратно, превратившись в обычную еловую шишку.

– Здорово, – сказал Тихон. – Где такие растут?

– У тебя будет настоящее оружие, а это так, баловство. Нам ведь свидетели не нужны, верно?

– А станция переноса? Там всегда кто-то есть.

– Не о том думаешь. Пойдем, пока остальные не сбежались.

Тропинку пора было чистить: на матовой поверхности тут и там лежали листья, палочки хвороста и прочий лесной мусор. Зверье не желало мириться с тем, что его территорию пересекает какая-то искусственная полоска, и, как могло, боролось. Темно-коричневый полипласт был усеян беличьей лузгой и птичьим пометом, а в одном месте Тихон даже приметил паутину с сухой, скрюченной мухой.

– А я сразу понял, что это ты, – гордо сказал он.

– Серьезно?

– Ты не по дорожке шел. Вот и сейчас. Не наступай на землю, это в глаза бросается.

– В каждой колонии свои причуды, на всех не угодишь, – ответил Карл, но к совету прислушался.

– Ты и на других планетах бывал? И как там?

– Глупый вопрос. Сам увидишь.

– Если повезет, конечно, – суеверно добавил Тихон.

Карл с сочувствием глянул на него сверху вниз, но промолчал.