Война миров

В принципе, он предлагал очень разумную вещь. Он сказал: в интересах будущего страны надо перевести конфликт с Федерацией в стадию вооруженного нейтралитета. Никаких налетов и вылазок в глубь вражеской территории. Никаких грабежей колоний за кордоном. Вместо этого — укрепленная граница… По меркам Эльдорадо это заявление прозвучало как предложение устроить революцию вместо освященного традицией дворцового переворота.

Наша разведка им интересовалась, и довольно плотно. Однако считала бесперспективным — в силу возраста. Понятно, что диктатором ему не стать никогда. Но вот его сын… Сын — это может быть интересно.

Я более-менее представляла, кто стоял за покушением на Энрике. И очень жаль, что не могла даже намекнуть генералу об этом. Двадцатилетней таксистке не полагалось такого знать. Строго говоря, я и так вышла за рамки своих инструкций, вытащив Энрике из воды. Обычного пьянчугу разведчик спасти еще может, хотя лучше бы не надо; генеральского сына — один шаг до засветки. Конечно, у меня было оправдание: на набережной Франца камер мало, но они есть. Из реки достанут труп, установят время смерти, потом сопоставят данные с записями камер, — и тут же полиция ко мне пристанет с неприятными вопросами. Куда ехала, куда глядела, почему не сообщила… А так фактически сами Вальдесы будут вынуждены меня прикрыть от излишнего любопытства — просто чтобы информация о покушении не стала народным достоянием. Такие покушения, знаете ли, больно бьют по репутации генеральских сынков, метящих в крупные политики.

Поэтому я и дальше буду играть простодушную дурочку. Хотя… Есть, конечно, вероятность, что я отправлю на базу отчет о событиях, а мне в ответ скомандуют включаться в дело. Мало ли что меня забросили с другой миссией. Она давно выполнена. И та, которую навесили по ходу, — тоже. Я готовлюсь к выходу, жду отправки. Но отчего бы не нагрузить меня дополнительно, а, пока я еще здесь? Тем более что после возвращения я все равно поеду на учебу, вполне себе повод напоследок вычерпать меня в минус…

Но пока что я пялилась на стеллажи, а генерал наблюдал за мной. Дворецкий сделал едва заметное движение, чтобы привести девушку в чувство, генерал остановил его жестом. Я вздрогнула, словно только что опомнилась, смутилась, стала извиняться. Генерал кивком перебил меня, показал на один из двух стульев возле письменного стола. Я села на краешек. Он сел напротив.

— Педро, принеси нам кофе, пожалуйста, — произнес он мягко. — Сеньорита Кастро… Долорес? Вы курите?

— Ну… Иногда… Как все, в общем.

— Педро, и женские сигареты с пепельницей.

— Ой, — сказала я, — а разве тут можно? Ведь книги… Это для них вредно!

— Почему вы так думаете? Боитесь пожара?

— Н-нет. Не боюсь. Ведь книги далеко от стола. Просто в Музее Национальной Литературы курить нельзя вообще во всем здании. Только на улице. Я спросила, мне сказали, что от дыма бумага стареет.

— Бумага стареет от всего. Но особенно сильно — от света. Тем не менее люди до сих пор читают на свету.

Я засмеялась:

— Но разве можно читать в темноте?

Он улыбнулся.

— И как часто вы бываете в музеях?

— Редко, по правде говоря. Только в Музее Национальной Литературы.

— А там?

— Раз в неделю. У меня абонемент в библиотеку при музее. В нее можно попасть с улицы, а можно через музей. Я хожу через музей, потому что мне нравится, как пахнут книги. И еще потому, что около главного входа часто бывает место на бесплатной парковке!

Он засмеялся.

— Вы любите слушать книги?

— Да. И еще я хочу поступить в колледж, и мне нужно много знать. Поэтому я купила абонемент в библиотеку. Это намного дешевле, чем подписка в магазинах.

— Вы закончили школу или еще учитесь?

— Закончила. Полную.

— Прекрасно. И кем хотите стать?

— Не знаю еще. Дома я думала, что хочу быть учительницей. А когда приехала сюда, то поняла — архитектором. Но лучше бы мне, наверное, стать врачом. Это нужнее.

— Нужнее, Долорес, работать по призванию. Если у вас есть призвание архитектора, то лучше стать им.

— Так откуда мне знать, какое у меня призвание? Я еще ничему не училась, а разве до учебы поймешь?

— Ну не скажите. Может, вы в детстве строили домики для кукол?

Я сдавленно хихикнула:

— Я вообще не играла в куклы.

— Вот как? А как же вы развлекались? Дети должны играть.

— Я ходила на рыбалку с соседскими мальчиками. Пока бабушка мне не сказала, что я уже большая и мне нельзя ходить на речку только лишь с мальчиками, и тем более нельзя купаться вместе с ними. Еще я любила подстригать кустарники так, что они принимали разную форму. Однажды я выстригла дракона из любимой бабушкиной живой изгороди. Всем соседям понравилось!

— Вы умеете рисовать?

— Да, в школе научилась.

— Как вы оказались на набережной? Это малолюдное место, там нет клубов, ресторанов, стоянок такси.

Ага, началось.

— Я ехала домой. У меня оставалось полтора часа разрешенного времени, и я могла бы взять еще заказ. Но там надо было везти клиентку в Лощину, это очень далеко, а я уже устала. А других приличных заказов не было.

— Но вы живете совсем в другой стороне.