«Война миров» и другие романы

Когда мы наконец кончили есть, селениты снова крепко сковали нам руки, но ослабили цепи на ногах и закрепили их так, чтобы дать нам возможность двигаться. Затем они сняли цепи у нас с туловища. Обращались они с нами непринужденно, иногда они наклонялись близко к моему лицу, и мягкие щупальца дотрагивались до моей головы или шеи. Однако я не пугался и не чувствовал отвращения от такой близости. Я думаю, что наш неизлечимый антропоморфизм заставлял нас и тут представлять человеческие лица под этими масками. Кожа их, как и все остальное, казалась голубоватой – вероятно, от освещения; она была жесткая и блестящая, как надкрылья у жуков, отнюдь не мягкая, влажная и волосистая, как у позвоночных животных. Вдоль головы от затылка до лба тянулись поросли игл, такие же иглы торчали по обеим сторонам над глазами. Развязывавший меня селенит пускал в ход и челюсти, помогая рукам.

– Они, по-видимому, освобождают нас, – сказал Кейвор. – Помните, что вы находитесь на Луне: не делайте резких движений.

– А вы не пустите в ход свою геометрию?

– Если представится случай; они могут сами начать первые.

Мы держались пассивно. Селениты, кончив возиться с цепями, стали позади и, казалось, наблюдали за нами. Я сказал «казалось» потому, что глаза у них были сбоку, а не спереди и направление их взглядов было так же трудно определить, как, например, у курицы или у рыбы. Они разговаривали друг с другом звуками, похожими на шелест тростника, – звук этот невозможно воспроизвести или точно определить. Дверь позади нас раскрылась шире, и, заглянув через плечо, я увидал широкое пустое пространство, где стояло несколько селенитов, чем-то, по-видимому, взволнованных.

– Может быть, они хотят, чтобы мы воспроизвели эти звуки? – спросил я Кейвора.

– Не думаю, – возразил он.

– Мне кажется, что они пытаются что-то нам растолковать.

– Я не могу повторить ни одного из их жестов. Вы заметили, как один из них все время вертит головой, точно человек в узком воротничке.

– Давайте и мы кивнем им головой.

Мы закивали головой, но это не оказало никакого действия; тогда мы попытались подражать другим движениям селенитов. Это как будто их заинтересовало, – во всяком случае, они стали повторять одни и те же движения. Но так как это, по-видимому, ни к чему не привело, то мы прекратили свои эксперименты, и они снова начали пересвистываться друг с другом. Затем один из них, поменьше и потолще, с большим ртом, неожиданно лег около Кейвора, сложил свои конечности, точно они были скованы, и затем быстро встал.

– Кейвор, – догадался я, – они хотят, чтобы мы встали.

Кейвор глядел на них, раскрыв от удивления рот.

– Очевидно, – согласился он.

С большим усилием, со стоном, так как руки у нас были скованы, мы попытались встать. Селениты очистили место для наших неуклюжих движений и защебетали еще быстрей. Когда мы встали, тучный селенит подошел к нам, похлопал каждого из нас щупальцами по лицу и двинулся вперед к раскрытой двери. Мы поняли и последовали за ним. Мы заметили, что четверо селенитов, стоявших в дверях, были выше остальных ростом и одеты совершенно так же, как те, которых мы видели в кратере: в игольчатые шлемы и цилиндрические латы. Каждый из них держал копье с острием на конце и эфесом из того же темного металла, как и чаши. Они окружили нас, как стража, и мы вышли из темного склепа в освещенную пещеру.

Мы не рассматривали пещеру, так как все наше внимание было занято наблюдением за движениями и поведением селенитов и необходимостью контролировать собственные наши движения: иначе мы могли бы встревожить их излишней стремительностью. Впереди шел маленький толстый селенит, который показал нам, что надо встать. Он жестами как бы приглашал нас следовать за ним. Его похожее на желоб лицо поворачивалось то к одному из нас, то к другому с быстротой, в которой чувствовалось любопытство. Некоторое время, я повторяю, мы интересовались только поведением селенитов.