Война миров стихает в час расплаты

Погрузив стокилограммовый несгораемый шкаф на грузовик, приехавший вместе с оперативной бригадой, все направились в Юдино, и уже на подъезде к селу Александр Андреевич решил зарулить в сельский клуб.

Убранство кабинета заведующего клубом, куда зашли они вместе с Иваном, скорее располагало к лирическому настроению и непринужденной беседе, нежели к ещё одному допросу, который затеял Колесниченко. Но получилось что-то между строгим милицейским допросом и теплой непринужденной беседой.

Как-то по-домашнему и по-отечески ласково проходил этот разговор. «Знаешь, Ванюш, всё правильно, конечно, ты рассказал, – начал его Александр Андреевич. – Но, как молвят люди, сказал «а» – говори и дальше по алфавиту. Ты же понимаешь, мы будем эксперимент делать, ты же сейф один не вытащишь. Ты же знаешь, как на самом деле была совершена кража».

А Иван по-прежнему отрицал, говоря: откуда мне знать. Но глаза-то не спрячешь, а по ним было видно, что он серьёзно колеблется, и стоит сделать один маленький толчок – и его ничто не удержит.

«Да не так это всё было, ты сам понимаешь!..» – не выдержав бесполезного упорства Ивана, сорвался зам шефа угрозыска.

«Понимаю…» – как бы про себя и невнятно промямлил Колесников, и тут же осекся, но было уже поздно.

«Ладно, я скажу вам правду, но вы мне всё равно не поверите, – вдруг прервал короткую паузу он, и, чуть помолчав, продолжил, – мы были вдвоем…»

«С кем же?!» – сгорая от нетерпения, произнёс главный сыщик.

«С Иваном Козыревым», – вымолвил почти потухшим тоном подследственный…

Два Ивана

Действительно, поверить в то, что Иван Козырев – сообщник Ивана Колесникова было трудно. Ведь Козырев был сотрудником милиции, и более того – милиционером, которого привлекали к работе по этому делу.

Как опытный сыщик, Александр Андреевич Колесниченко на этот счёт выработал собственную, безотказно служившую ему тактику: приезжая в командировку в любую местность, особенно туда, где народ не очень словоохотливый, он, по обыкновению, искал среди коренных жителей своих людей – бывших или действующих сотрудников. Вот через участкового Журавлёва он и узнал, что вырос и жил в Юдино некто Козырев, года полтора работавший в Каменском райотделе инспектором детской комнаты милиции. Что в этом селе живут его родители, а сам он снимает квартиру в Каменке.

Для взаимодействия по этому преступлению работал как раз с оперативниками начальник Каменского райотдела Николай Рябоконев. К нему-то и обратился Колесниченко.

«Я знаю у тебя в детской комнате есть Козырев Иван Васильевич, – сказал по телефону он Рябоконеву. – Что это за человек, как работает?» Вопрос был неожиданным, но каменский начальник быстро сориентировался о ком идёт речь, и ответил сразу: «Да вроде ничего, хоть и недавно. Кажется, старательный, непьющий парень».

«Так пришли его к нам в Юдино, – обратился к коллеге Александр Андреевич, – человек он здешний, пускай пообщается со своими односельчанами…»

Но прошли уже сутки, а Козырев всё не является. В ожидании объяснений Колесниченко перезванивает Рябоконеву и, узнав, что тот передал ему его распоряжение, просит сделать это повторно.

Лишь на третий день после кражи объявился Козырев. Чувствовалось, что этот обычный, немногословный, но несколько тушующийся перед начальством молодой сотрудник, которому не было еще и тридцати, очень хотел бы отвертеться, но такой возможности ему не предоставили. А поручили Козыреву собирать информацию от родственников Ивана Колесникова.

Родственники – не родственники, но, походив совсем чуть-чуть по селу, Иван Васильевич быстро спёкся. Рассказав Колесниченко лишь об известной Мане-Муне, он стал едва ли не слёзно умолять его: «Отпустите меня, я больше не могу работать по этому делу!» «Почему?» – спросил тот у Козырева, на что последний ответил: «Да Вы знаете, у нас народ какой, могут и «петуха» пустить, и что я буду делать, коли подожгут родительский дом?..»

Но Александра Андреевича умолить трудно, ведь аргументы у него были всегда подходящие, и на этот раз бывалый сыщик держал их наготове. «А что ты собственно переживаешь, – успокаивал Ивана Козырева его временный начальник, – нового ты нам ничего не принёс, а с остальной твоей информацией мы уже давно знакомы». В общем, не нашлись контраргументы у каменского милиционера, и ничего не оставалось ему, как снова идти на своё задание. Однако через два дня он пришёл в контору и говорит: «Все, я исчерпал себя, дополнить мне больше нечего». А значит оставалось лишь, не солоно нахлебавшись, с ним расстаться.

Многим сотрудникам на вопрос «как дела?» Козырев часто отвечал, что хреново, что живет он в бедности, на частной квартире, жена – молодая, не работает. В основном был молчалив, но, если говорил с кем-то, то, как правило, о деньгах или отдыхе на югах. Так неужели не с целью подставить честного человека назвал его имя другой Иван? Неужели хоть каким-то боком он мог быть причастен к краже сейфа? С этими сомнениями столкнулись оперативники, читая свежие, довольно неожиданные показания Колесникова: