Война миров. Том I

Ахримана считают тем же существом, которое обычно называют «Сатаной». Сатана у многих считается тем самым — единым воплощением зла. Это не совсем верно — зло тоже дуалистично. Представим ситуацию — суд — на котором присутствуют обвинитель и защитник — противоборствующие стороны. Бывает так, и очень часто бывает, что выигрывает процесс не тот, кто старается сказать правду и установить истину, а тот, кто лучше соврет. Кто ЛУЧШЕ соврет. А врут оба. Опасная это штука — лжа, если к ней можно применить слово «лучшая». А ложь во спасение оправдана?

Любопытно, что в Советской Энциклопедии не содержится определения «лжи», впрочем как и слова «правда», в отличии от дореволюционных словарей Брокгауза или Даля, где об этих терминах можно получить массу сведений в нюансах. Показательно, не правда ли? А не сказать правду, значит ли это солгать? Ну, к примеру — свидетель наезда на пешехода заявляет о номере и цвете автомобиля, уехавшего с места ДТП — а впоследствии оказывается, что это машина сына его начальника — и заявляется об ошибке, обознался, дескать. Мертвый в земле, сын начальника покупает новый Феррари, а у стороннего «свидетеля», лица третьего, лжа насквозь проедает душу. Процедура «умалчивания» может результироваться либо ложью, либо неправдой. В этом случае один солгал, а другой не сказал правды, промолчав, — хотя речь идет об одном том же, но в их поведении явные отличия, как и в случае «обвинитель-защитник».

Исчезновение из энциклопедического словаря этой противоположной пары «правда-ложь» не кажется случайной. Совсем недавно, по историческим меркам, отношение ко лжи было совершенно другое. Честность ценилась, а «эффективность менеджеров» не поощрялась. Трудно представить, что сделки между купцами проводились без документов, что существовало простое честное слово. И слово чести. Не подумайте, что я пытаюсь заняться нравоучениями, хотя соблазн есть. Слово «честный» уже многим кажется синонимом слова «лох». Метаморфоза, как в случае с Митрой, произошла и в мировоззрении людей, слова в итоге стали иметь значение если не противоположное, то извращенное — к примеру, — такие понятия как «любовь» воспринимаются как «секс». «Цель — оправдывает средства» — под этим лозунгом прошел весь ХХ-й век.

Совершенно определенно можно проконстатировать, что такой концентрации и количества лжи как в веке ХХ-ом, в ХIX-ом не было. Это не означает, что ранее люди не были подвержены подобным массовым «эпидемиям лжи» — таковые в истории наблюдались и носили цикличный характер.

Отец лжи — Дьявол. Сатана — с иврита — «препятствие». У древних персов, разделявших всё на добро и зло, представитель Зла — Ахриман, греки называли его Ариманом. Впрочем «Зло» не однополярно — теософы видят по крайней мере две его составляющих, подобно тому как коммунисты видели три составные части марксизма — и Заратустра утверждал, что придёт Избавитель, сын бога — Сошиант и уравновесит, как третья сила, полярные силы Зла.

Зло есть зло — и если это не Добро — для человека неразличимо даже в противоположностях, а не только в нюансах. Мало того, люди в большинстве просто разучились отличать Добро от Зла. Прометей, несущий свет людям — доброе существо? А Люцифер, несущий свет? Двойственную природу Зла попытался осознать Гёте — Мефиц означает — создатель препятствий, Тофель — лжец.

Нужно ли вдаваться в детали и существует ли различие этих сущностей? Вот Рудольф Штайнер в своей работе «Происхождение зла и его облик в свете антропософии» утверждал, что перед знанием о себе зло отступает. Когда лжёт Люцифер — земные ценности теряют значение, человек увлекается в мир грёз и фантазии. Ариман хочет привязать человека к Земле, Люцифер — оторвать от неё; Ариман хочет сделать человека слишком умным, рационально холодно умным, бессердечно эгоистически умным, Люцифер — лишённым ума, подчиняющимся лишь страстям и эмоциям.

Интересно, что на Руси Дьявола и Сатану различали: «Диавол во зле по самотности, себялюбию; Сатана во лжи по кичливости, самонадеянности».

«Важная тенденция Аримана состоит в стремлении материализовать, кристаллизовать, затемнить, обездвижить, привести живые, подвижные силы в закрепленную форму — т. е., другими словами, убить то, что живет».

Голова Ахримана, которую изваял Штейнер.

По мнению Штейнера Ахриман вдохновитель ортодоксального «научного» материализма: утверждения доктрины, что нет никакого духа или души в мире; и сама жизнь существует как комплекс механических процессов; действительность — в основе только количественна, что не существует действительности в качественной составляющей — цвете, звуке, и т. д.; что внутренний мир человека — простое слияние материальных сил.