Воина миров. Второе пришествие

Лозье заметил в направленных на него глазах проблески ускользающего сознания, справился с параличом, склонился над страдающим пришельцем, ища способ помочь. Он раздвинул ткань и стал доставать тело из кокона. Капитан помог ему, вместе вынули тело и положили на пол рядом с торчащей подставкой для рычага. Сочувствующие, потрясенные страданиями пришельца, люди склонились, чтобы лучше оценить его состояние.

«Жив! Слава тебе, Господи, что ты создал этих существ способными перенести такие муки и выжить, чтобы я мог исследовать их!» — молитвы биолога приняли необычный оттенок.

Огромные глаза перестали фокусироваться на лицах, веки медленно сомкнулись. Существо потеряло сознание. Доктор схватил другую руку пришельца — она оказалась неповрежденной — и попытался проверить пульс. Тренированные пальцы ощутили слабые толчки в пережатой вене. Лозье немного успокоился — еще есть время, чтобы сориентироваться.

Глава 22

Джек почувствовал, что начинает болеть голова. Монотонный гул самолетного двигателя только добавлял напряжения, создавая назойливый фон. Они уже приближались к берегу пролива, до спасительной посадки остались считанные километры, десятка три-четыре.

Переживания постепенно теряли свою яркость. Немного сгладилось первоначальное потрясение от внезапного бегства, закончившегося нелепой смертью Дикси. Пассажиры даже перекинулись парой ничего не значащих фраз, только чтобы нарушить размеренное гудение мотора, но говорить о чем-то более серьезном не хотелось. Слишком тяжело было свыкнуться с положением.

Джек поймал себя на том, что мысли обрели какую-то зацикленность, не дающую зацепок для разрешения главной проблемы. Определить свою роль в этой истории однозначно он не мог, а те эпизоды, что всплывали в памяти, виделись в мрачном свете впечатлений от жертвы Сайда. Джеку было стыдно. Он задумался над тем, какое зрелище представлял в глазах Аннет.

«Да, вот что может послужить рычагом. Стыд — вот тот стимул, который даст достаточно сил».

Это была искомая зацепка. Джек ухватился за нее и, словно глядя на себя со стороны, как на роль в сценарии, попробовал определить линию развития личности персонажа. Он стал понимать, что утрачивает достоинство. Это болезненная утрата, ранящая сильнее потери старого друга. Это начало разрушения. Джек интуитивно ощутил, что должен сопротивляться влиянию обстоятельств, нацеленных на уничтожение его личности.

«Это вызов мне, как разумному существу. Я должен использовать это, чтобы стать сильнее. Только сопротивление давлению дает опыт и укрепляет способность контролировать себя. Мир становится другим, значит, я должен измениться вместе с ним».

Джеку показалось, что он нащупал во мраке ту дорогу, которая выведет из тупика. Оставался только шаг, чтобы начать путь.

«Чем я должен стать?»

Это был правильный вопрос, но ответ пока скрывался где-то за поворотом. Необходимо какое-то действие, которое позволит проявить себя в другой плоскости. Что-то для опоры, чтобы начать выстраивать фундамент плотины, которая сдержит поток разрушительных для личности реакций. Которая усмирит внутренние противоречия, поднимет личность на новый уровень самооценки.

Джек очнулся. Пальцами ощутил гладкий корпус радио, лежащего на коленях. Вспомнилось последнее сообщение, услышанное из динамика — «Франция ждет вас!»

Он подумал, что есть что-то недосказанное в этом призыве. То, что они не заметили или просто посчитали неважным тогда. Нет, скорее, не заметили.

«Франция ждет. Ждет ли?»

Радио давно не подавало признаков жизни. Заряд батарей истрачен, теперь это только напоминание об удобствах и радостях мирной жизни. Зачем он таскает его с собой?

Джек посмотрел на профессора Уотсона. Тот окончательно восстановил былые навыки управления летающей машиной, вел самолет легко, уверенными движениями выравнивал кивки после воздушных ям. Профессор явно задумался над чем-то важным, но Джек решил, что обязан прервать его размышления.

— Профессор…

— Ммм?

— Вы знаете, куда мы летим?

— Во Францию, молодой человек, куда же нам еще лететь?

Уотсон был сосредоточен на управлении или, возможно, даже сильнее — на своих мыслях, поэтому ответил, не особенно задумываясь над сутью вопроса.

— Но куда во Франции мы летим?

— Хм…

— Мы что-то упустили, не правда ли?

Сзади зашуршала одежда Аннет.

— Джек, что случилось? — спросила она.

Джек подумал, что немного легкости не помешает для разрядки, сказал:

— Мы не знаем, куда летим, моя дорогая. Только и всего.

Ответ Джека идеально наложился на ее мысли, дополнив только что выстроенный моральный портрет спутника, который Аннет увлеченно создавала, перебирая в памяти недавние события и его поведение.

— Прекрасно! — произнесла она, скорее продолжая внутренний монолог, чем отвечая Джеку.

Джек расценил ее слова, как признак улучшившегося настроения девушки. Он мимолетно удивился ее самообладанию, подумал, что нужно потом проанализировать это качество. Это пригодится в работе, которую он решил провести над собой.