Воина миров. Второе пришествие

«Это просто какая-то сказочная планета! Все, что у них происходит, делается по пророчествам. Как можно анализировать это с помощью науки?»

– …он, как было предсказано, сошел с боевой машины и своими руками убил чудовище.

«Бред! – Лозье посмотрел на профессора. – Старик что-то чувствует. Иначе он не сидел бы так спокойно. Терпение!»

– Так что сказала женщина?

– Она сказала, что они с Бледным Карликом прилетели с Теплого Мира на корабле, похожем на те, что строят чудовища.

«Могли ли они настолько забыть о ней? – Иррат ощутил, что существа с иной планеты могут иметь абсолютно иные представления о совершаемых поступках. – Внешний вид может обманывать. Что для них прошлое? Великое Время! Я должен был начать именно с этого, напомнить им сразу о ее полете».

– Профессор, вы что-нибудь понимаете? – Лозье оторопело взглянул на Уотсона в поисках поддержки.

– Большую часть. Продолжайте, у вас хорошо получается.

«Хотел бы я быть в этом уверенным, – подумал доктор. – Скоро я потеряю остатки разума, если буду вникать в эти пророчества».

– Теплый Мир – это наша планета?

– Вы сказали, что она называется Земля.

«Я сказал? – Лозье опешил. – Ах! Точно. в рубке снаряда, когда приветствовал его. Надо же было ляпнуть такую чушь! Остался один вопрос. Но это же может разрушить всю нашу науку!»

– Иррат, вы знаете имя бледного карлика?

Когда Лозье задавал этот вопрос, Уотсон удовлетворенно кивнул.

– Амелия называла Бледного Карлика – «Эдуард». Но мы называем этих людей – Мессия и Бледный Карлик, как говорят пророчества.

«Это невероятно, – думал Лозье. – Нам придется заставить себя или поверить в это, или выкинуть на свалку все наши представления о мироздании. Нет причин, по которым марсианин может лгать, его знание английского языка красноречивее любых доказательств. Имена этих персонажей абсолютно земные. Но что же тут не так? Я что-то упустил».

Доктор некоторое время размышлял, отрешенно глядя на багровые клены. Вдруг один узорчатый лист сорвался с ветки и закружился на ветру, вспыхивая на полуденном солнце. Лозье проследил за его полетом, пока тот, качнувшись на острых травинках, не замер у ножки кресла. «Какой изящный полет». Он вспомнил, что было не так.

– Они прилетели с Земли на корабле, подобном снарядам чудовищ?

– Так сказала Мессия.

Лозье посмотрел на Уотсона и наткнулся на его испытующий взгляд. «Что он хочет от меня? Новых вопросов? О чем тут можно еще спрашивать? Разве мы, наша наука, наша история, не раздавлены?»

– Иррат, мне нужно немного подумать, – Лозье словно просил об отсрочке перед смертью.

– Я подожду новых вопросов.

Лозье попытался ухватиться за тонкий волосок оставшейся у него способности мыслить логически. Что еще остается ученому?

«Итак, они прилетели на Марс в снаряде. Какой безумец мог сделать такое? Очевидно, что сам перелет возможен, чудовища прилетели уже второй раз. Но что могло заставить людей отправиться на Марс? Конечно, развитие земных наук пошло огромными шагами с тех пор, как мы начали исследовать машины марсиан. Но возможно ли, что кто-то сумел понять, как строить подобные снаряды? Мы знаем, что Европа не делала этого. Россия, и тем более Азия – тоже. с какой стати азиатам запускать в своем корабле двух англичан? Что же остается?

Америка! Кто может поручиться, что эти толстосумы американцы не решились на безумный проект строительства аналогичного снаряда? Это вполне в их духе – построить что-нибудь гигантское и бессмысленное. Эти Амелия и Эдуард могут оказаться американцами и даже инициаторами этого полета. Это может все объяснить. Но как они смогли удержать такое событие в тайне? Слишком много вопросов, это какое-то болото. Чтобы выбраться из него, нужно больше достоверной информации».

Профессор кашлянул, пытаясь привлечь внимание Лозье. Когда тот обернулся, Уотсон спросил:

– Молодой человек, вы позволите мне спросить Иррата?

«Похоже, он не сильно обескуражен. Что ж, я вынужден упустить инициативу. Придется подождать удобного момента. а сейчас я посмотрю, как он справится со своей задачей».

– Да, мсье, пожалуйста.

Уотсон кивнул и повернулся к марсианину.

– Как давно прилетели Амелия и Эдуард?

«Неужели он хочет мне помочь? – подумал Лозье. – Это тот вопрос, который должен был задать я?»

– Семнадцать лет назад, – ответил Иррат. Он еще больше начинал сомневаться в своем понимании землян. «Был ли для них полет Амелии на Марс таким совершенно несущественным, сиюминутным делом, что они забыли о нем полностью?»

«Вот оно! – Лозье ликовал. – Я был прав насчет Америки. Теперь сомнений нет. Это их безумная затея. Но зачем отправлять в логово врага двоих людей, да еще женщину? Вероятно, можно найти в архивах какие-то газетные заметки. Я был слишком молод семнадцать лет назад, чтобы обращать внимание на новости о дурацких американских проектах!»

– Молодой человек, – обратился Уотсон к доктору. – Вы не подскажете мне, сколько длится марсианский год?

– Я не интересовался этим вопросом.

– Марсианские сутки всего на несколько минут короче земных, – сказал Уотсон. – Но их год приблизительно равен двум земным.

– Но это же означает…