Война Моря и Суши (СИ)

Кабачок где-то в отдалённом секторе столичного рифа выбирал Эйджи. Валевский никогда ещё не посещал этот район. Движущаяся лента тротуара везла их по плавно изгибающейся спирали с яруса на ярус, всё выше, к вершине небоскрёба, занимавшего у основания квартал. Облицовка первых этажей представляла собой рельефы, выполненные в великолепном розовом мраморе, и изображала стихийные силы молодой планеты, творившей первые свои горы и океаны. Розово-опаловые разводы искусственного камня постепенно сменились великолепием коричневых с золотыми и чёрными прожилками стен на уровне пятого яруса. Теперь рельефы изображали эволюцию жизни на Земле: от примитивных форм к венцу творения - человеку. Затем мимо долго скользили, уходя вниз, зеленоватые с лилово-фиолетовой нитью плитки, окаймлённые сложной резьбой, скрывая под великолепным декором глухие, без окон и галерей, этажи. Люди, несомые лентой тротуара выше и выше, проплывали вдоль сменявших друг друга портретов представителей всех рас и эпох, заключённых в этих резных рамах, выплавленных в зеленоватой имитации камня, отполированного до ледяной гладкости.

Четверо незнакомцев, непримиримые эстеты, напыщенно обсуждали рельефы, объявив метод гладкой полировки недостатком современной скульптуры. Это не мешало им неутомимо фотографировать монументальные "Ступени эволюции", один из шедевров столичного рифа, как делали многие в толпе, предпочёв прогулочную ленту тротуара закрытому скоростному лифту.

Ещё через десяток уровней фасад здания сделался белоснежным. Теперь его украшали надписи на языках Надмирья в окружении фрагментов чертежей и формул; и примитивные схемы древних учёных начинали эту манифестацию Разума. Освещённый ярким галогеновым солнцем Союза, светлый фасад слепил глаза, одновременно заполняя всё существо светом до краёв, до кончиков пальцев. Белоснежность сияющих стен доставляла эйфорию, какую у подводников вызывает встреча с открытым пространством на поверхности моря в солнечный день.

Здание уходило ввысь, но приятели уже приехали и шагнули с зелёной ленты на пешеходную серую. И галерея с колоннадой и арками, закрывающими вычурным ажуром входы внутрь небоскрёба, приняла их в свою мягкую полутень.

В приподнятом настроении от яркого света, созерцая раскинувшийся под ними мегаполис, они смешались с гуляющими на высотной галерее. Меж сдовенных колонн молодые люди, оттолкнувшись подошвами от края площадки, картинно раскинув руки, бросались с галереи вниз, в слегка размытую расстоянием акварельную панораму огромного города. Их летящие фигуры уменьшались в размерах но, Валевскому показалось, слишком быстро исчезали из виду.

Валевский удивлённо наблюдал эти рискованные прыжки.

От одного вида падающих людей начинала кружиться голова и изнутри подкатывало к горлу. Отогнав неприятные ощущения, он предположил:

- Новый о-батт?

- Новейший! - гордо подтвердил Эйджи, с удовольствием щурясь на солнце.

Облокотившись о балюстраду, он спокойно провожал глазами экстремальных прыгунов:

- Свойства у этого о-батта - супер! Кто пробовал, довольны: входишь, как в облака, скорость гасится постепенно, чувствуешь себя ангелом парящим, и никакого приземления. Зависаешь, ничего не касаясь, и просто болтаешься, пока за тобой не пришлют о-вертушку. А она загребёт тебя таким, знаешь ли, ковшом: услужливо подсунет его под зад, как гарсон придвигает старой даме её кресло. Один приятель подсел на эту забаву и теперь большая часть его жалования уходит на прыжки в облаках.

- Понятно! - хмыкнул Арт, слегка подвигав плечами, обтянутыми спортивной майкой, от которой стал отвыкать с той поры, как заслужил честь носить форму Главного Управления. Сегодня ему пришлось пожертвовать вечерней тренировкой ради нового знакомого.

Развлечения, обходившиеся неоправданно дорого, его никогда не интересовали. Риф Союз мог предложить и не такие штуки. Хотя, если быть честным, Валевскому не доводилось видеть ничего подобного. Прыжки роупджамперов на о-баттах первого поколения стали доступны многим, но настоящей имитации парения они не доставляли. За этим удовольствием пожалте на Сушу. Вот где между землёй и небом места достаточно.

Он был слегка озадачен: до сих пор не знал о существовании грандиозного сооружения, которое показал ему Марк. Помнил, что в западном секторе рифа ввысь возносились фрагменты белых стен с изящным рисунком арок на фасаде, но странным было то, что он никогда не видел всего здания целиком и даже не подозревал о его истинных размерах.

Эйджи ответил на недоумение аналитика широкой белозубой улыбкой, удивительно лёгкой, даже беспечной, если помнить о том, что перед тобой - ИНСУБ.

- Сколько лет ты в столице? - поинтересовался он.

- Шесть. С тех пор как поступил в Академию.

- Ну, значит, ты ничего ещё не видел. Небось, заучка, обошёл лишь седьмой уровень, на котором находится твоя альма-матер, да пару-тройку вниз-вверх?

- Этого недостаточно?