Война на факультете некромантии

Я дошла до той степени нервного напряжения, когда единственным желанным ответом было: «О Матерь, заткни пасть!» Всё потому, что здесь сильно пахло смертью, тревожа чувствительный драконий нос. А ещё потому, что в десяти метрах от нас работали умелые эльфятки, которые тоже откуда-то знали, что делать! Надеюсь, в отличие от нас, они знали это лишь в теории, потому что теоретики нередко уступают практикам.

Так что команды, как выяснилось, должны сделать, чтобы пройти третье испытание? Что мы, что лесифанцы обязаны воскресить некроманта, умершего несколько сотен лет назад, доверившего своё тело науке и пребывающего в преотвратном состоянии. Каждая команда своего личного мертвеца.

Звучит безумно для первокурсников. Собственно, именно по этой причине победа на этот раз зависела не от скорости и повреждений на телах участников, полученных в ходе прохождения испытания: всё решало исключительно качество конечного результата. И то, будет ли этот результат вообще.

— В чём признаться, Эйзен? — я подхватила с железного столика за своей спиной пинцет, сжимая его в пальцах, чтобы несколько приостановить мыслительный поток в голове и сохранить внешнюю уверенность. Воля к победе и необходимость сохранять спокойствие, как капитану, дали мне задать вопрос с как можно более невозмутимым лицом. Хотя я желала, чтобы парень слушал мои распоряжения, а не беседовал на отвлечённые темы.

— Я всё ещё девственник! — выпалил он и зажмурился.

Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Выдох. Вдох. Поняв, что не могу ответить без повышения голоса, направила умоляющий взгляд на стоявшего рядом Максимилиана, объяснявшего Эрне, как наращивать живую кожу на мертвеце.

— Так это вроде и так очевидно было, — сказал Рамон, прежде чем Максик успел вмешаться. — Ты же постоянно о своей внешности печёшься, словно бережёшь себя для кого-то!

— Нет, вы не поняли! Я не могу умереть девственником!

— Слушай, я познакомлю тебя с какой-нибудь девчонкой, ты только не переживай и делай свою работу, понял? — не знаю, каким чудом Максимилиану удалось сделать такое серьёзное лицо и похлопать Эйзена по плечу утешительно, притом что его это чудо бесит больше нас всех, но утешение, видится, сработало.

— Лораси, я хочу с драконицей! — обратился ко мне Эйзен. — Ты ведь принцесса, сведи меня с кем-нибудь.

— Ладно, — выдавила из себя я. Чего не сделаешь ради победы? — А теперь давай ты отставишь панику и вспомнишь, что мы тут делом заняты?

Эйзен кивнул, тряхнув тёмными кудрями. Что-что, а свои волосы он перед испытанием привёл в полный порядок.

Оставив Максмилиана с Эрной, я вместе с парнями прошла к столу и встала между Рамоном и Эйзеном, продолжив объяснять им процесс разрезания новой кожи и помещения в тело органов из банок на железном столике. Пока я занималась их скорым обучением, Максимилиан и Эрна времени зря не теряли: наращивали кожу. Потом им предстояло отдохнуть и поднакопить силы: я помнила, как много их придётся затратить на последнем этапе воскрешения.

На себя я взяла мозг, глаза и челюсти: всё, что связано с головой.

Максимилиан и Эрна закончили с работой, и морской змей усадил её отдохнуть на краешек каменного стола. Сам он обошёл стол, пройдя к нашей троице, стоящей на другом его конце, и спросил:

— Сердце на нас, им зашивать?

Я кивнула, про себя радуясь, что наши мысли совпадают. Зашивание тела и передача жизненных сил через нитки с иголками были чуть проще оживления сердца, потому их лучше было доверить участвующим в первый раз в воскрешении ребятам. Мы же уже имели какой-никакой опыт и были невольными самыми ранними знатоками в области живых сердечек. Даже гонялись за одним.

— Матерь! — воскликнул Эйзен, и я вернула всё своё внимание ребятам.

— Что такое, Эйзен? — я встала по правую сторону от внезапного девственника, не став вклиниваться между ним и Рамоном и мешать эльфу работать.

— Я лёгкое повредил, — он указал пальцем на вынутый из стекла материал.

Напомнив себе, что работа трудоёмкая и паника здесь ни к чему, я сказала:

— Я зашью, ты продолжай аккуратно ставить всё куда положено, хорошо?

Наконец, мы добрались до финального этапа. Расставив ребят с иголками и нитками по краям стола и дав им чёткие указания, мы с Максиком встали по обе стороны от тела. Я протянула руку: моя раскрытая ладонь зависла над пока ещё тихим сердцем. Максимилиан положил свою поверх моей. Мы переглянулись. Кивнули друг другу.

Раз. Два. Три. Четыре.

— Тяжело, — отозвалась Эрна.

— Спать охота, — зевнул Рамон.

— Больно, — простонал Эйзен.

Глубокий вдох, и не отвлекаться от подачи магических импульсов в сердце.

— Поднапрягитесь ещё чуть-чуть, дохлятики. Победа почти у нас в кармане, ну! — сказала я, чувствуя, как Максик напряжён, пока я слегка ослабила концентрацию для поддержки остальных.

Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десятый раз вышиб из всех нас дух.