Война на Кавказе. Перелом. Мемуары командира артиллерийского дивизиона горных егерей. 1942–1943

Едва он успел покинуть нас, как небо нахмурилось и облака собрались так быстро, что мы едва успели что-то предпринять. С небес хлынул такой ливень, что наша промоина в несколько минут наполнилась водой и все, что могло плавать, поплыло. Мы, стоя по колено в воде, принялись спасать наши пожитки. Ливень хлестал по палатке, которая все же выдержала его напор. Когда же, наконец, выглянуло солнце и вода медленно спала, все наши вещи, а вместе с ними и мы оказались покрыты толстым слоем грязи.

Обратно в Славянск

Ближе к концу июня нас сменили на позициях у Оскола румынские части, и наша дивизия вернулась в Славянск. Тогда мы еще не знали, что бои за Изюм были предприняты только для выравнивания линии фронта. Ликвидация мощного узла сопротивления русских должна была создать лучшие исходные условия для крупного наступления, которое слева от нас предполагала начать 28 июня группа армий «Б». (Группы армий «А» и «Б» были образованы 9 июля 1942 г. в результате разделения группы армий «Юг». – Ред.)Наша группа армий «А» согласно плану должна была принять участие в этом наступлении с 9 июля. Командование надеялось, что в результате этой операции удастся взять противника в клещи.

У нас оказалось несколько спокойных дней, и каждый проводил их на свой собственный лад. Любители карточной игры не вылезали из-за импровизированного стола, я же всегда был равнодушен к игре фортуны, поэтому объезжал своего коня, писал стихи и пил водку.

Иногда мне в голову приходили мысли о смысле и перспективах этой войны, и тогда мне вспоминался мертвый русский офицер, на труп которого мы наткнулись на берегу Оскола. В его полевой сумке оказалось собственноручно им написанное, но неотправленное письмо, которое нам прочитал вслух наш переводчик. Там были такие строки: «Эти глупые немцы мечтают о большой победе над нами, которую им вскоре предстоит одержать. Они смеются над нами, не переставая, и совершенно не думают о том, какую судьбу мы уготовили им зимой».

Преследование врага

Мытарства

Вторично мы были вынуждены форсировать Северский Донец 9 июля, на этот раз в ходе крупного наступления, неподалеку от Славянска. Были ли в самом деле вынуждены? Да – в высшей степени стратегически, без каких-либо боев, к которым мы тщательно готовились.

Когда командир нашего 4-го дивизиона хотел провести рекогносцировку огневой позиции, одна местная старушка попыталась помешать ему проехать на вездеходе через ее огород, стращая грядущей опасностью. Командир батальона, естественно, предостережению не внял и проехался по заботливо возделанным ею грядкам. Вскоре он наступил на мину и умер от осколочных ранений. Его спутники тоже кто были убиты, кто ранены. Они оказались единственными жертвами, которые мы понесли в ходе переправы.

Капитально построенные и оборудованные позиции русских на той стороне реки мы нашли пустыми. Лишь два дня спустя мы вошли в соприкосновение с противником, наступая ему на пятки, при этом огневой контакт едва ли был возможен.

Преследование врага всегда создает трудности как для преследуемого, так и для преследователя. Основная из них – постоянная смена боя и марша – magnis itineribus [9], как в свое время выразился Юлий Цезарь. При этом спать приходилось урывками.

Наша группа армий «А» состояла из 17-й армии и 1-й танковой армии. В 17-ю армию входили XXXXIV армейский корпус (97-я и 101-я легкопехотные (егерские) дивизии) и XXXXIX горнострелковый корпус (1-я и 2-я горнострелковые дивизии). Рядом с этими корпусами, которые должны были принять участие в сражениях на Кавказе, действовала 1-я танковая армия, которая должна была наступать на Майкоп.

Впереди действовали танковые соединения, наносившие удары по врагу, подавлявшие его сопротивление, проламывавшие его оборону и достигавшие поставленных на данный день целей. При этом у них в тылу оставались вполне боеспособные многочисленные русские части и масса отбившихся от своих подразделений солдат противника. Ими занимались горные и егерские дивизии, которые – так сказать, в виде второй волны – обливаясь потом и с высунутыми языками пешим ходом следовали за танками – от Северского Донца до Кавказа, – пройдя путь в 800 километров.

Само собой разумеется, что, сохраняя подобный темп продвижения вперед, мы не могли очистить от врага всю занимаемую нами территорию. Большая часть русских проскальзывала между нашими частями по лесам и полям подсолнечника, в которых могли незаметно скрыться целые вражеские полки, чтобы потом наносить удары в спину – по нашим пехотным штабам и проходящим колоннам. Уже по этой причине всем штабам было рекомендовано постоянно держаться ближе к маршевым ротам.