Война на Кавказе. Перелом. Мемуары командира артиллерийского дивизиона горных егерей. 1942–1943

Уже на следующий день после нашего прибытия в Северскую моя 2-я батарея была откомандирована, чтобы осуществлять поддержку румын, обороняющих Лабину[29]. Окрестности представляли собой невысокую горную гряду, которая проходила примерно в восьми километрах южнее села и ограничивала собой кубанскую равнину от медленно поднимающегося низкогорья. Здесь начинается Кавказ, пока имеющий вид скромного низкогорья. 1-й батарее я велел на всякий случай занять позицию на южной окраине Северской, откуда она в случае необходимости могла достать своим огнем до главной линии обороны. Поскольку дивизион как таковой боевого задания еще не получил, я использовал свободное время для того, чтобы закончить начатую два дня назад переписку. Затем ясным морозным утром мы с моим адъютантом сели в наш «Фольксваген», чтобы побывать на 2-й батарее. Она уже повзводно была задействована в боевых действиях. Находившийся в тылу взвод расположил свои орудия на южной окраине нового поселка Свободный (у автора Konssulow. – Ред.). Во дворах этого поселка были также размещены старший погонщик вьючных животных батареи со своими мулами. Километра на два ближе к врагу, но все еще в трех километрах за главной линией обороны на Лабине находились огневые позиции передового взвода, которым командовал Людвиг. Несколько дней назад ему было присвоено звание лейтенанта, после чего он был назначен на освободившуюся офицерскую должность во 2-й батарее. Он доложил мне:

– В первом взводе второй батареи ничего нового.

– А теперь, после того как вы отбарабанили этот предписанный кем-то текст, пожалуйста, расскажите мне, что на самом деле у вас нового.

– На сей раз этот предписанный текст точно соответствует истинному положению дел, господин майор. Все совершенно спокойно. Час назад русские предприняли было слабенькую попытку атаки. Нам пришлось пострелять. Но после этого они сидят очень смирно.

– А что докладывает передовой наблюдатель на Лабине?

– С начала атаки связь с ним потеряна. Вероятно, повреждена линия, а рация снова не действует. Но связисты уже в пути, пошли искать повреждение по линии. Собственно, она уже должна быть восстановлена, но на такой местности для этого требуется время.

Местность и в самом деле была весьма пересеченной, частично заросла буковыми деревьями, которые значительно ограничивали обзор.

– И все это, – сказал я, – вы называете «ничего нового». Конечно, мы привыкли к опасностям. Но мне все же до конца положение неясно.

– Хочу надеяться, что все кончилось. Если бы атака не была полностью отбита, мы слышали бы сейчас шум боя.

– Возможно, вы правы.

Достав сигареты, мы с Людвигом сели перекурить в сторонку.

– Как вам нравится служба в новом качестве?

– Все хорошо, господин майор. Но куда лучше было, когда мы с вами ползали рядом с врагом и направляли огонь батарей. Тогда можно было и видеть результаты. В те времена мы с вами были как вольные звери на лесной тропе. А на огневой позиции я чувствую себя как собака на цепи.

– Да, мой дорогой, чего только нам не пришлось пережить вместе! Когда мы станем стариками, то будем об этом рассказывать. Будем подносить трясущимися руками к беззубым ртам наши поилки и говорить: какими же отчаянными парнями мы тогда были! А слушатели будут про себя думать: какие же брехуны! Хотя мы будем рассказывать им чистую правду. Ну а для нас самих это навсегда останется гордым воспоминанием.

– Так точно, господин майор. За это нам надо непременно чокнуться.

– Ну, мой нынешний адъютант не из таких, которые всегда носят с собой полную фляжку. А у тебя найдется что-нибудь?

– Так точно, господин майор, у меня всегда есть.

Я не мог представить себе, что в последний раз пью с товарищем моих самых тяжелых боевых дней.

Через пять минут я входил в расположенный в километре по направлению к тылу штаб румынского кавалерийского полковника, командира обороняющих этот участок войск. Весь состав штаба я застал в совершенном волнении. Полковник сам говорил по телефону, при этом яростно жестикулируя. Когда он наконец положил телефонную трубку, я отрапортовал ему.

– Отлично, что вы здесь, – ответил он на беглом немецком. – Русские на позициях вашего передового взвода.

– Но это совершенно невозможно. Я только что оттуда. Там стояло полное спокойствие.

– Это произошло только что. Русские предприняли внезапную атаку и захватили взвод врасплох. Однако в результате ближнего боя они были отброшены. Взводом командует толковый лейтенант. Но русские закрепились по окраинам низины, в которой стоят орудия.

– Каким образом господин полковник получил эти сведения?

– От командира моих тяжелых минометов, которые стоят позади этого взвода.

– Могу ли я от вас переговорить со своей второй батареей?

– Да, конечно.

Командир батареи в Свободном уже был в курсе дела:

– Людвиг уже ведет огонь из орудий двух взводов. Русские отходят на исходные позиции. Людвиг оценивает ситуацию как благоприятную. Он считает, что русские получили такой отпор, что больше не полезут.