Война на личном фронте

В десятом часу я стояла на пороге собственной квартиры. Вид у меня был весьма взъерошенный, а волосы вообще напоминали ёршик для мытья посуды. Запасная одежда очень пригодилась, равно как и вода с бумажными полотенцами. Я насилу соскребла с себя давно засохшую оленью кровь. И то не до конца. Только чтобы не шокировать людей по пути домой. Правда, что тут идти? От машины к подъезду.

И все-таки, не смотря на ранний час и практически бессонную ночь, я чувствовала себя бодрой и совсем не усталой. Когда ты выпускаешь своего зверя — это… очень стимулирует.

Тина ещё спала, я слышала её ровное дыханье. Поэтому я постаралась войти как можно тише. Никаких явных разрушений в квартире не было, значит, ночь прошла спокойно. Это подтвердила Миу, как всегда вышедшая меня встречать.

Сумку я оставила прямо в прихожей. Но мне все-таки пришлось зайти в спальню, чтобы взять нормальную одежду. Я старалась действовать очень тихо, и все же, закрывая шкаф, услышала сонное:

— Лео… ты пришла?

— Да, Тина. Спи…

Похоже, она последовала моему совету. А я прошмыгнула в ванную. На мне все ещё было достаточно крови, которая засохла мерзкой коркой, от чего одежда противно липла к телу. То, что я спокойно переносила в зверином облике, в человеческом причиняло неудобства. Я с наслаждением подставила тело под тугие водные струи.

Вместе со мной в ванную проникла Миу. С некоторых пор это стало чуть ли не единственной нашей возможностью поговорить. Но она терпеливо молчала до тех пор, пока я не отскреблась достаточно, чтобы выслушать её. А когда заговорила, мне стало не по себе.

— Она плакала, — понятно, кого Миу имела в виду.

— Как? Почему?

— Что-то мучает её, разрывает её маленькое сердечко.

— Но что? — досадливо воскликнула я. — Тина старается не подавать виду, и не желает говорить об этом. Но ведь так я не смогу ей помочь! — я села на край ванны, обмотанная полотенцем. — Что же с ней произошло?

Живая фантазия тотчас нарисовала мне несколько вариантов, один хуже другого. А что если, не дай Бог, Тина пережила насилие? Если так — найду и убью! Такое нельзя прощать! Мои руки сами собой сжались в кулаки.

Нет, так или иначе надо все выяснить! Вдруг, сестре взбредёт в голову совершить какую-нибудь глупость?

— Возможно, все не так уж серьёзно, — попыталась успокоить меня Миу.

— Но для неё — серьёзно. Она переживает, — возразила я.

— И все же, думаю, твоя сестра не будет совершать необдуманных поступков. В этом она как ты.

— Хотелось бы надеяться. Во всяком случае, ей не надо привыкать к тому, что она оборотень.

— Да, а как прошла твоя встреча со стаей?

— Нормально, — пожала я плечами. — Теперь я кайо по всем правилам.

Ещё я рассказала ей о посетивших меня воспоминаниях, и о местных оборотнях — кошачьих. Закончила я рассказ словами:

— Такое ощущение, что их ко мне магнитом тянет!

— Практически так оно и есть, — промурлыкала Миу.

— То есть?

— Ты — одна из Сайши-Кодар. Сколько бы перерождений не произошло, этого не изменить. А значит ты выше их всех, и твоя сила и вправду их притягивает, притягивает детей Баст. Это как связь в стае, даже сильнее.

— Они помнят наши слова. Помнят патру.

— Патра… Дети Баст до сих пор так называют вожака? — заинтересовано спросила Миу.

— Да. Но не Иветту.

— Она не может быть патрой, она волк.

— И они не прочь называть меня так.

— Разве это плохо?

— Не знаю. Совсем недавно я была одиночкой, я носила это звание более четырех лет, и вдруг оказалась замешана в дела стаи по самое некуда. Не уверена, что мне это нравится, что я готова к этому.

— Но ведь ты более трехсот лет была генералом воинства Баст, — сочла нужным напомнить Миу.

— Это было очень давно. С тех пор много воды утекло, и я уже не та. Я больше не хочу выступать во главе войска.

— Судьба сама выбирает нас, — многозначительно проговорила Миу. — Разве тебе плохо было в стае этой ночью?

— Вовсе нет.

— Вот, — подчеркнула кошка, будто это все объясняло.

Тут мы вынуждены были замолчать, так как обе услышали приближение моей сестры. Я встала и включила фен — создаём видимость, что все идёт своим чередом, что так и надо.

Фен включился почти одновременно со стуком в дверь. Тина вошла, сонная и растрёпанная. Зевнув, она сказала:

— Доброе утро.

— Доброе утро, — улыбнулась я. — Как прошла ночь?

— Хорошо, — она потянулась и подошла к зеркалу. — Мда, прям взрыв на макаронной фабрике, — прокомментировала она свой внешний вид.

— Умывайся давай, — сказала я, натягивая одежду. — Пойду завтрак готовить. Ты что будешь?

— Йогурт, — проговорила сестра с зубной щёткой во рту.

На самом деле завтракала только Тина, а я лишь пила чай. Сыта была по уши — охота выдалась знатной. Все съеденное, наверно, перевариться лишь к концу дня. Честно говоря, даже чай в меня лез с трудом.

— Ты как, про концерт не забыла? — напомнила я, справившись-таки с кружкой чая.

— Да ты что! Как можно о таком забыть? — Тина аж поперхнулась.

— Все понятно, — мои губы сами собой растянулись в улыбке. — Но мне ещё надо съездить за билетами. Пожалуй, я сейчас этим и займусь, — решила я, ставя вымытую чашку на место.