Война на реке

Обезумевшая от радости победы и религиозного неистовства, толпа набросилась на него и растерзала. Он даже не успел открыть огонь из своего револьвера. Тело его скатилось вниз по ступеням. Ему отрезали голову и отнесли ее Махди. Взбешенные человекоподобные создания снова и снова втыкали ножи в тело генерала, пока от того, кто был великим и смелым человеком, послом Ее величества, не осталась лишь бесформенная масса разодранной плоти и кровавой одежды. Кровь генерала пролилась на землю и оставила темное пятно, которое долго не удавалось стереть. Слатин замечает, что арабы часто посещали это место.

После взятия города и убийства посланника не было причин продолжать экспедицию. Оставалось только вывести войска. Припасы, такой ужасной ценой перевезенные через пустыню, были спешно сброшены в Нил. Покрытые пробоинами пароходы, так долго стоявшие в Метемме, были уведены. Корпус верблюжьей кавалерии, напрасно потративший столько сил и потерявший всех животных, был пешим порядком отправлен обратно в Корти. Торжествующий враг ускорил отступление. Колонна, двигавшаяся по реке и только что, после многомесячного труда, прошедшая пороги и одержавшая победу при Кирбекане, отправилась вниз по течению, против которого до сих пор с успехом боролась. Весь экспедиционный корпус — гвардия, шотландцы, моряки, гусары, индийские солдаты, канадские проводники лодок, мулы, верблюды и артиллерия — в отчаянии отступал через пески пустыни, а за ним поднималась волна варварства, которая покрыла собой всю огромную страну. Еще несколько месяцев [161] доблестный египетский офицер держал оборону Кассалы, но в конце концов голод вынудил его сдаться. Эвакуация Судана была завершена.

Глава III Империя дервишей

С первого взгляда может показаться большим достижением то, что из множества диких и враждующих друг с другом племен народы Судана смогли образовать мощное содружество, живущее по установленным законам и управляемое одним человеком. Но есть одна форма правления, которая чужда развитию, которая дороже всего обходится народу и почти всегда является тиранией, — правление армии. История знает много примеров этому, в древности и в наше время, в цивилизованных и первобытных государствах; и хотя культура и образование могут оставить свой след даже на таком правлении, все равно они не могут изменить его сущности. Военная иерархия всегда остается одной и той же. Результаты подобного правления всегда плачевны. Глубина той пропасти, в которой оказывается страна, может быть разной в зависимости от места и времени, но господство армии в политике всегда ведет к централизации капитала, быстрому обеднению провинций, падению уровня жизни и обнищанию населения; торговля и образование не развиваются, морально разлагается и сама армия, спесь и потворство своим слабостям становятся отличительными чертами военных.

После падения Хартума и отступления британской армии Махди стал полновластным хозяином Судана. Теперь он мог исполнять малейшие свои желания; следуя примеру основателя ислама, он стал позволять себе то, что человеку Запада покажется чрезмерным излишеством. Махди устроил себе большой гарем и заточил там самых прекрасных пленниц. Подданные копировали поведение своего властелина. Присутствие женщин делало воинов более тщеславными, и очень скоро покрытый заплатами халат, символ святой нищеты восставших, превратился в роскошную джиббу завоевателей. Хартум был расположен среди болот и топей, и его нездоровый климат более не прельщал стремившихся к роскоши арабов. На западном берегу Белого Нила Махди [162] начал строительство новой столицы, которая, по названию египетского укрепления, располагавшегося на этом месте, стала именоваться Омдурман[23]. В первую очередь он приказал своим подданным построить мечеть, чтобы молиться в ней, арсенал, чтобы хранить в нем оружие, и дом, в котором он сам будет жить.

В середине июня, чуть меньше чем через пять месяцев после победоносного завершения военных кампаний, Махди заболел. Несколько дней он не появлялся в мечети. Люди были встревожены. Но их успокоили, напомнив пророчество о том, что освободитель не исчезнет до тех пор, пока не завоюет весь мир. Состояние Мухаммеда, однако, ухудшалось. Те, кто мог его посещать, не сомневались, что Махди заболел тифом. Халифа Абдулла ни на минуту не отходил от ложа больного. На шестой день жители города и солдаты узнали, насколько серьезно болен их правитель. По всей стране совершались молебны о его скорейшем выздоровлении. На седьмой день стало очевидно, что он умирает. Все, кто был близок ему, собрались в маленькой комнате. Несколько часов Махди лежал без сознания или бредил, но когда конец был уже близок, он пришел в себя и, гигантским усилием воли собрав последние силы, объявил, что его верный последователь и друг, халифа Абдулла, станет его преемником. Мухаммед призвал остальных повиноваться ему. «Он от меня, и я от него; так, как вы подчинялись мне, так подчиняйтесь и ему. Да будет Господь милосерден к вам!»[24]. Махди испустил последний вздох.