Война на Свалке

Как она потом сама рассказала, в первой же конторе её встретили с распростёртыми объятиями и даже обрадовались редкой возможности засудить жестокого родителя. Но! Когда она начала излагать обстоятельства, лицо самого главного легионера сначала вытянулось от удивления, потом окаменело от напряжения, а потом самый главный легионер заржал во всё горло. Следом загоготала вся контора. Мою дорогую дочурку подняли на смех самым похабным образом. Апилия, оскорблённая в лучших чувствах, вылетела на улицу с гордо задранным носиком.

Точно такая же история повторилась во второй конторе, а потом в третьей, четвёртой и так далее. Куда бы Апилия не обращалась, везде её встречали радушно, а потом долго и упорно ржали.

— Как же так? — от удивления контр-адмирал Нинчан едва не опрокинул полную ложку на скатерть. — Ведь, легионеры… Им, ведь, только повод дай. Такую шумиху раздуют, грязью обольют, с ног на голову перевернут.

— А вот так, — Рекоу добродушно улыбнулся. — Ну вы сами посудите: какой житель Мирема, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, будет рваться покинуть благодатную метрополию ради свалки человеческих душ?

— Действительно. Если в здравом уме и твёрдой памяти, то никакой, — согласился контр-адмирал Нинчан.

Повара на «Ингаре» заслуживают звезду героя. Сварить столь замечательный суп из синтетики — это дорого стоит. Рекоу с превеликим удовольствием заработал ложкой. Жаль, только, кусочки синтетического мяса через чур правильной кубической формы.

— И чем же закончилась история с вашей дочерью? — контр-адмирал Нинчан опустил ложку в пустую тарелку.

— Метрополия есть метрополия, — ответил Рекоу. — Перебесилась, проплакалась и пошла в институт. А однажды за ужином Апилия сама назвала Дайзен-2 Свалкой.

— Ну и что же здесь такого? Её все так называют.

— Э-э-э нет, не все, — возразил Рекоу. — Аборигены упорно называют свой мир Дайзен-2. Назвать его Свалкой, значит нанести местному жителю глубокое личное оскорбление. За это, знаете ли, могут и по морде дать. И на погоны не посмотрят.

Обед продолжается в лёгкой непринуждённой обстановке. Нужно отдать должное: контр-адмирал Нинчан приятные собеседник. Но, Рекоу взялся за тушёную капусту с подкопчёнными сосисками, капитан линкора подсел не для светской беседы. Что-то гложет его, но, Рекоу искоса глянул на контр-адмирала Нинчана, всё ни как не решается сказать.

Официант принёс кофе в большом серебренном кофейнике с двумя чашками и маленькую вазочку с круглым печеньем.

— Утус Рекоу, — контр-адмирал Нинчан опустил в чашку ложку сливок, — Каковы, по вашему мнению, шансы Первого ударного победить в этой войне?

Вот оно! Рекоу сделал маленький глоток душистого обжигающего напитка.

— Утус Нинчан, — Рекоу поставил горячую чашку на блюдце, — я ничего не имеют ни против Первого ударного флота, ни против Первой десантной дивизии. Я ни чуть не сомневаюсь в способностях космических пехотинцев вести боевые действия, а так же не оспариваю их несгибаемую волю к победе. Но я не верю, что вам удастся подавить бунт на Дайзен-2.

Рекоу снова взял чашечку с кофе. Как говорится, ни в лоб, а в глаз. Можно долго и упорно разговаривать тонкими намёками, но иногда лучше сразу выложить всю правду.

— Но-о-о… Почему? — контр-адмирал Нинчан со звоном опустил чашку на блюдце.

Рекоу улыбнулся.

— Причин много. Перечислять их все не имеет смыла. С вашего позволения, назову самые главные, на мой взгляд, разумеется.

До чего же кофе хорош! Рекоу налил ещё чашечку.

— Как у правительственного консультанта, у меня нет прямых обязанностей на борту вашего великолепного линкора, — начал Рекоу. — Поэтому у меня масса свободного времени для чтения книг по истории. И вот что я откопал.

В далёком прошлом на Миреме различным правительствам и режимам ни раз приходилось воевать с партизанами. И вот что интересно: наиболее эффективно действовала против них не армия, а полиция. Не мне судить о причинах, но факты вещь упрямая. Первый ударный может уничтожить Свалку, стереть колонию в порошок и превратить кратер Финдос в радиоактивную свалку. Космические пехотинцы могут зачистить захваченные поселения до последнего человека, свести население Дайзен-2 с двух миллионов до двух тысяч. После чего колония вымрет сама. Но! Привести население к спокойствию, заставить его вновь признать власть Мирема, это, знаете ли, несколько иное.

Ещё контр-адмирал Виман мог уничтожить Свалку, но он не стал этого делать. Командующий Первым крейсерским флотом не захотел становиться военным преступником, и я его прекрасно понимаю. Вы тоже можете уничтожить Дайзен-2, но до сих пор так и не сделали этого. Как я понимаю, получить клеймо военных преступников пожизненно и посмертно вам тоже не улыбается.

И вторая важная причина — стратегическая.

Рекоу взял драматическую паузу. Контр-адмирал Нинчан весь во внимании, тактично молчит, но любопытство раздирает его изнутри.