Война на улицах

Карни не двинулся с места, внимательно изучая своего противника. Он был молод, не старше двадцати двух лет, и хорошо сложен: мощная грудь, широкие плечи, над которыми торчала голова с коротко стриженными светлыми волосами, посаженная на бычью шею. Этому человеку больше бы подошла рыбацкая роба, но на нем был принятый у клубных швейцаров наряд: черный смокинг, снежно-белая рубашка с кружевами и черный галстук-бабочка, что было явно не к месту на такой фигуре. Ростом крепыш был выше шести футов и весил примерно пятнадцать стоунов, или почти сто килограммов. Скорее всего, в прошлом боксер, подумал Карни, и наверняка не очень искусный. Из тех, кто отличается неповоротливостью и глупостью, не способен к маневренной защите и полагается исключительно на свою массу и тяжелый удар. Но при этом отнюдь не из тех, кого можно легко убрать с дороги, и Карни не стал пытаться. Ему, естественно, мало понравилось обращение «дед», но нужно было сохранить самообладание.

Карни кивнул в сторону клуба.

— Мне подумалось, — сказал он, — а не зайти ли мне в это местечко? — И добавил с издевкой: — Обожаю музыку.

Вышибала презрительно хмыкнул:

— Пошел на хрен. Ты что, ищешь приключений на свою голову? Педик небось?

Он отступил и засучил правый рукав. В слабом свете неоновой рекламы Карни заметил на запястье своего противника уродливое изображение фашистской свастики, и ему стало несколько не по себе. Подтверждалась связь «нирваны» с крайне правыми экстремистами, и на секунду он опешил. Придя в себя, он быстро прикинул в уме пришедший ему только что в голову план действий и решил, что он может сработать.

Выдавив из себя льстивую улыбку, Карни показал глазами на татуировку свастики.

— Что ж, приятель, единственное, что я могу сказать: у тебя достало ума вступить в Братство, — сказал он, постаравшись придать голосу побольше теплоты. — А я-то думал, что имею дело с тупой и грязной гориллой и что вместо мозгов твоя башка набита свиным дерьмом.

Прошло несколько секунд, пока до вышибалы дошел смысл сказанного. А когда понял, он с криком ярости занес здоровенный кулак над полицейским.

Карни только этого и ждал. Несколько недель, которые он провел в тренировочном лагере САС, обогатили его рядом хитроумных приемов. Он легко ушел от прямого удара, крутанулся на мысках и оказался сбоку от вышибалы. Коротким ударом, как ножом, врезал ему в почку, круто развернулся и добавил ногой в другую почку. Не оставляя противнику и шанса, Карни врубил ему коленом по позвоночнику.

Вышибала издал звериный стон и извернулся в спине. Карни схватил его левой рукой за горло и крепко сдавил, перекрыв дыхание. Поединок завершился ударом ребром ладони по шее, вышибала обмяк и рухнул на землю как мешок. Он был потрясен, не мог дохнуть, но сознание не потерял. Непонимающе смотрел он на своего противника остекленевшими глазами. Карни одарил его улыбкой.

— Мне, конечно, следовало еще и зубы тебе выбить, — небрежно заметил он. — Но так и быть, я тебя прощаю, поскольку ты один из нас. Правда, потренироваться тебе бы явно не помешало. Любой из моих мальчиков мог бы тебя разобрать за пять секунд и снова собрать, но уже как женщину.

— Твои мальчики? — переспросил жалобно вышибала, проглотив наживку.

Карни кивнул.

— Да, мы носим имя «Дети свастики», — назвал первое пришедшее на ум имя. Оставалось лишь надеяться, что оно прозвучит достаточно звучно и уважительно для его слушателя. — Мы к политике относимся вполне серьезно.

Он прекрасно понимал, что времени у него очень мало. Новые посетители были свидетелями короткой схватки и проскочили внутрь, чтобы подать сигнал тревоги. Через несколько секунд из клуба должно было появиться подкрепление его противнику. У Карни оставалось еще время на несколько прощальных слов.

— Может быть, я приведу сюда своих мальчиков на днях, чтобы поглядеть, как у вас здесь с вербовкой, — втолковывал он парню, который по-прежнему не мог прийти в себя. — Но в следующий раз, когда мы увидимся, тебе придется отнестись ко мне с большей долей уважения.

Пора было быстренько уносить ноги. Карни зашагал по улице не спеша и лениво, прогулочной походкой, но, дойдя до угла, повернул и пустился бежать, как если бы за ним была погоня. Он успел скрыться в тени к тому моменту, когда из клуба вырвалась банда из двенадцати крепких парней и тоже завернула за угол.

Когда он решил, что погоня ему не страшна, Карни перешел опять на шаг и стал медленно продвигаться к тому месту, где он оставил машину. Ему предстояло нанести визит еще в один притон.

«Таннел-клаб» больше подходил Карни по возрасту, хотя и не соответствовал его моральным устоям. Питейная забегаловка, в которой подавали до глубокой ночи, служила приютом в основном для преступного сообщества, хотя бывали там и безработные актеры, и случалось, что заходил полицейский агент в штатском, как сейчас Карни.

На этот раз швейцар приветствовал Карни без большой радости, но почтительно.

— Добрый вечер, господин Карни. Вы по делу или просто так?

Карни покачал головой.