Война на Востоке. Дневник командира моторизованной роты. 1941—1945

«Пэнг», «пэнг» – с таким звуком впиявливались пули в коляску, но ее большая загруженность багажом служила от них хорошей защитой. Тут послышался мягкий всплеск, и Мак застонал. Тогда на повороте Рулл резко повернул мотоцикл влево, и мы оказались в безопасной зоне, продолжая мчаться на максимальной скорости.

Мак закачался, и я, вытянувшись в коляске, крепко обхватил его руками, не давая упасть. Так мы и мчались еще минут пять, пока не въехали в уже знакомое село, где возле гипсовой статуи Ленина нас поджидали другие экипажи мотоциклов.

Рулл затормозил, подняв в воздух тучу пыли. Когда мы сняли Мака с заднего сиденья, он был уже мертв.

Возле Днепра, 12 августа 1941 года

Мотоциклы разведгруппы Пфайфера заехали на противоположный склон холма, и мы заняли круговую оборону. Сам командир отделения стоял метрах в пятидесяти от нас на вершине песчаного холма и, приложив к глазам бинокль, внимательно всматривался в бескрайние дали украинского ландшафта.

– Скоро должен показаться Днепр! – крикнул мне Вилли Таперт.

– Пожалуй, ты прав. Вчера наши войска вновь продвинулись на приличное расстояние в восточном направлении, и река действительно должна находиться где-то поблизости.

– Черт! – жалобно воскликнул Пшибыльский. – Днепр очень широкий, а я не умею плавать.

– Не бойся! Ты можешь оставаться сидеть на своем мотоцикле, – поддразнил его Этте Рулл. – Мы смонтируем обратный клапан на выхлопной трубе, как на танках, оборудованных для подводного вождения, и поедем прямо по реке.

– А как же я буду дышать?

– Придется задержать дыхание!

Общий треп внезапно оборвался – послышался звук, как будто кто-то полоскал горло, превратившийся в страшный вой, и метрах в двухстах позади нас разорвался снаряд. Мы на своих мотоциклах непроизвольно съежились, и тут прибежал Пфайфер.

– Проклятье! – выругался Винклер. – Он прилетел с тыла! Неужели русские обошли нас, или это стреляла наша артиллерия?

Не успел прибежавший унтер-офицер перевести дыхание, как вновь послышался тот же ужасный звук, и снаряд разорвался как раз в том месте, где он стоял несколько секунд тому назад.

– Рассредоточиться! – закричал Пфайфер. – Они взяли нас в артиллерийскую вилку и сейчас накроют!

Буквально через секунду склон опустел, и только облако пыли указывало на то место, где недавно располагалась наша разведгруппа.

Через час мы достигли цели нашей разведки – гряды холмов, у подножия которых Пфайфер приказал спешиться.

– Я медленно поеду наверх, а пулеметчики будут в пешем порядке сопровождать меня справа и слева от дороги.

– Он так ничему и не научился, – буркнул Таперт. – Опять это ребячество. Впору соску давать.

Мы сняли пулеметы с колясок и пошли. Таперт шел слева, а я справа метрах в десяти впереди, придерживаясь придорожной канавы. Наши вторые и третьи стрелки следовали за нами, соблюдая положенную дистанцию. Остальные три мотоциклетных расчета во главе с Винклером Пфайфер оставил у подножия.

Полуденное солнце нещадно палило, и вскоре пот ручьями заструился по нашим лицам, а сами мы вспотели как в бане. Я сдвинул каску на затылок и в сердцах подумал: «Этот Пфайфер просто издевается над нами».

Путь на вершину холма оказался намного длиннее, чем казалось снизу. Наконец, похоже, и Пфайфер потерял терпение. Он приказал своему водителю дать газу и вскоре оторвался от нас сначала на сто, а затем и на двести метров.

Внезапно Фогт круто развернул мотоцикл, едва его не опрокинув, и на максимальной скорости помчался назад. Мы с Тапертом немедленно остановились, поджидая, когда Пфайфер поравняется с нами. Но он, похоже, совсем свихнулся – мотоцикл, не снижая скорости, пролетел мимо нас.

– БРДМ! – услышали мы его крик.

Страх охватил меня, и я пустился наутек, насколько хватало сил. Тяжелый пулемет оттягивал руки, а намокшая от пота униформа, сумка, пистолет, коробка для пулеметной ленты, вещмешок, лопатка и фляга, болтавшиеся на ремне, сковывали движения. Но я несся под уклон словно Нурми[18]. Передо мной бежал Антек, побросавший свои диски с патронами, а впереди него улепетывал долговязый Вайнерт, недавно прибывший в наше отделение. Тут через дорогу, едва держась на ногах, перебежал Вилли Таперт. Его глаза налились кровью.

– Я больше не могу, – выдавил он и рухнул в канаву впереди меня.

Я тоже остановился. Меня качало, а кровь гулко стучала в ушах.

– Мне тоже невмоготу, – в отчаянии проговорил я. – Пропади все пропадом!

С этими словами я лег рядом с Тапертом в канаву головой в сторону вершины, и мы изготовили пулемет для стрельбы.

– Давай, заряжай бронебойными, и будь что будет.

Трясущимися руками мы перезарядили пулемет и с нарастающим напряжением стали ожидать появления бронированной разведывательной дозорной машины. Постепенно биение сердца начало приходить в норму, и красная пелена в глазах исчезла. Однако дорога к вершине холма оставалась пустынной.

– Каждый раз с этим Пфайфером во что-нибудь вляпываешься. Всегда приходится улепетывать, чтобы спасти себе жизнь, – со злостью проговорил я.