Война наследников (СИ)

Застигнутая врасплох, я не успела добраться до кресла и осталась стоять среди комнаты, поэтому юноша едва не налетел на меня, на миг остолбенел, видать узнал, резко повернулся и ринулся с кабинета вон. Но не тут-то было Семен Михайлович, крепко ухватил проворного служку за шиворот и толкнул к дивану, юнец хлопнулся на него и весь сжался в уголке.

Я уселась в свое кресло, Семен Михайлович мерил комнату шагами. Молчание становилось нетерпимым, но пока никто не проронил ни звука. Сейчас, хорошенько разглядев молодого человека, я уверилась в том, что именно его видела в ту первую ночь в гостинице.

Наконец Семен Михайлович, прекратил ходить как маятник и сел в кресло за письменным столом. Вид у него был хмурый и неприступный, в голосе звенел металл.

- Как вас зовут?

- Меня? – проблеял юноша.

- Вас!

- Нечуйко Федор Теодозиевич.

- Кто таков? Кто мать, кто отец? О себе все рассказывай! – взглянув на перепуганного юнца, грозно добавил – немедленно!

Даже мне от окрика Семена Михайловича сделалось не по себе, а уж бедное дитя, ибо Федор показался сущим дитём, сжался в комочек, казалось, вот-вот заплачет.

- Мать мою зовут Хима Сельвестровна. – Дрожащим голосом начал он, – отца звали Теодозий Игнатович, он служил капельдинером в театре Бергонье, умер пять лет назад. – Печально закончил Федор.

- А далее?

- Что далее? – лицо юнца округлилось и сделалось совершенно невинным.

- Далее расскажи, отчего дурачил госпожу Вишневецкую.

- Которую? – паренек решил сыграть чистейшую невинность, что сильно разозлило Семена Михайловича.

- Вот эту самую, что сидит перед тобой! Подтверждаете ли вы госпожа Вишневецкая, что сей юноша, июля пятнадцатого числа, вечером, вызвал вас из номера в гостинице «Континенталь» сказав, что на лестнице женщина лишилась чувств?

- Да, подтверждаю, Се… господин пристав. – Сильное любопытство охватило меня, что ответит молодой человек.

Паренек едва воспрянувший, снова сжался в уголке дивана и молчал.

- Советую тебе Федор рассказать все чистосердечно, никто тебя не обидит, ты ни в чем не виноват, просто скажи, что тогда случилось? Кто тебя надоумил? Ты ведь не сам додумался дурачить сию достойную госпожу? – тихим, доверительным голосом спросил Семен Михайлович.

- Я актером мечтаю стать! – это заявления юнца повергло нас в оцепенение, а его словно отпустило. - Затараторил скороговоркой. – Покуда папенька был жив, часто брал меня с собой, в театр. Обещал, как подросту устроить на свое место…. Тогда, нам и жилось много лучше, хоть жалованье у отца было маленькое, мама все говорила: чого нема, то, й Бог не возьмэ, но подмазка выручала, иногда чаевых в месяц больше набиралось, чем жалованья. Как отец помер – худо стало. Матушка подрабатывала стиркой, да комнату бурсаку сдавала, но нас четверо ей было не прокормить, дядя выручил, устроил меня в гостиницу «Европейская» поваренком, он там карамельщиком работает…

- Сколько тебе тогда было лет. – Перебила я Федора, он мне казался совсем ребенком.

- Четырнадцать, уже большой, окончил к тому времени уездное училище, я дома самый старший, кому ж маменьке помочь, как не мне. Дядя хотел обучить искусству карамельщика, да не вышло, шестеркой в зал пристроили, вот это служба по мне! Но в гостинице строго очень - с утра до вечера, как белка в колесе, я ушел в контору Пашкова Василия Акимовича. Иногда обслуживаю банкеты от кондитерской «Франция», здесь временами трудно приходится, вот как сегодня, до утра бегать придется, а потом еще все убрать, да погрузить, да отчитаться в конторе, глядишь, завтра к вечеру до дому доберусь, но зато часом по три дня подряд, свободных выпадает! И подмазки, охмелевшие господа благородные дают хорошие, так у меня время есть в театр ходить, два раза уж на сцену Николай Николаевич выпускали, в комедии «Иванов», господина Чехова, вторым гостем был, правда, спиной к залу сидел, да и слов у меня было всего одно: «Пас», сказать надобно, в нужном месте. Зато второй раз почти пол представления простоял на сцене, давали «Смерть Иоанна Грозного», там я слугой был, роль без слов, но деятельная, все время что-то подавал, уносил и костюм знатный…

- Так ты нам тут зубы не заговаривай. – Не утерпел Семен Михайлович, - что комедиант, ты знатный, мы уж поняли, рассказывай про тот случай с госпожой Вишневецкой!

Федор скривился, не хотелось ему отвечать, да пришлось.

- Я это, ежели госпожа Вишневецкая в обиде, так я извиняюсь….

- Не надо, ничего страшного…. – Начала я, но Семен Михайлович резко перебил.

- Анастасия Павловна не извинений ждет от тебя, а пояснений, будешь долго коряжится, пойдем в участок, там уж с тобой по-другому поговорят. – Пригрозил он.

Угроза подействовала, Федор отбросил длинные вступления, но его дальнейшие объяснения, не пролили свет на странные события, скорее нагнали еще больше туману.