Война наследников (СИ)

Меня болела голова и одним приемом лекарства я не ограничилась, когда в третий раз принялась глотать порошок, тетушка заметила, что до появления наших сыщиков в отеле может оказаться еще одна отравившаяся лекарством. Я возразила, что порошок от головной боли вполне безобиден, тем более что вчерашнее шампанское никак не желало оставлять в покое мою бедную голову.

К четырем часам пополудни в моем номере собрались все приглашенные на диковинную демонстрацию.

Глава 16

Мы чувствовали себе немного неуютно, уж не помню, кто сказал, но вероятно очень умный человек, о том, что нет ничего невыносимее, чем бездействие и ожидание. А теперешнее наше состояние было именно таким, делать, что-либо было невозможно, и мы ходили кругами по комнате, не прикасаясь к напиткам и закускам, которые я велела сервировать. Мы молчали, ибо тема погоды исчерпалась в первые же минуты. Говорить о том, что должно было произойти, мы не могли, ибо не знали того, что будет дальше. Ожидание повисло в комнате, словно лондонский туман, такое же осязаемое и неприятное.

Ники волновалась больше всех нас, внешне она, конечно, была спокойна, сидела в кресле, не шелохнувшись, уставившись в одну точку, в руках неосознанно теребила белый платочек, она была, похожа на туго натянутую струну, что вот-вот лопнет.

Наше ожидание прервалось неожиданно, в комнату вошли носильщики и внесли несколько чемоданов, очевидно пустых. Судя по тому, как резко побледнела Ники, эти чемоданы принадлежали ее матушке. Потом принесли еще несколько шляпных коробок, две из них были поразительно похожи на мои, но присмотревшись, я поняла, что коробки госпожи фон Айзенхард попутешествовали куда больше моих. Кроме того у каждой из них имелся кожаный ярлычок сбоку с вышитым золотыми нитками вензелем баронессы. Спутать их с другими можно было разве, что в страшной спешке.

Следующими внесли мои чемоданы, а горничная достала шляпные коробки и несессер из гардероба, теперь среди комнаты было не пройти.

Горничная и носильщики вышли, коридорный растеряно потоптался у двери и, получив мое разрешение, удалился. Напряжение все возрастало, я вдруг поняла значение выражения «звенящая тишина», я словно ощущала вибрацию воздуха вобравшего в себя наше нетерпение и непонятный страх перед предстоящим испытанием, хотя мы и не были напрямую причастны к произошедшим печальным событиям, меня, почему-то, охватило чувство вины.

Наконец-то за дверью послышались голоса и в номер вошли Семен Михайлович за ним – горничная баронессы и городовой, крепко державший ее за руку, следом протиснулся Николай со своим неизменным чемоданом и треногой для фотоаппарата.

Все вдруг засуетились и задвигались, рассаживаясь по местам. Николай устанавливал фотоаппарат, Семен Михайлович о чем-то шептался с Алексеем Петровичем, горничную усадили на стул около двери, рядом с ней занял пост городовой, крупный хмурый мужчина в своей черной форме, показавшийся мне ангелом возмездия, как ни высокопарно это звучит. Катерина выглядела осунувшейся, на ней было то же платье, что и вчера, когда мы видели ее в последний раз. Она устала, но не казалась отчаявшейся, эта девушка, несомненно, обладала твердым характером.

Когда все успокоились, слово взял Семен Михайлович.

- Итак, мы собрались здесь сегодня, что бы увидеть, как могли происходить события тем роковым вечером, когда пропали конверт с завещанием госпожи фон Айзенхард и парюра, состоявшая из диадемы, сережек и броши. Будьте любезны все присутствующие, назваться для протокола, который заполнит Николай Александрович.

Мы по очереди назвали свои имена и фамилии, даже тетя, ощутив всю важность момента, не возражала как обычно. Николай быстро записывал все в толстую тетрадь. Девушку полностью звали Григорьевой Екатериной Степановной.

Когда в комнате опять воцарилась тишина, Семен Михайлович продолжил, монотонным тоном, которым обычно лекторы задают риторические вопросы:

- Итак, Екатерина Степановна посмотрите внимательно, так ли расставлены чемоданы как было в тот вечер?

Девушка поднялась и, окинув взглядом, чемоданы, расставленные в беспорядке, ответила, пожав плечами:

- Я не уверена, не помню.

Семен Михайлович, подумав, предложил.

- Хорошо, возможно вы не помните этого, поскольку такие вещи обычно редко запоминаются, потому предлагаю вам, рассказать по порядку как происходили события в тот день, пятнадцатого июля. Вы прибыли с утра поездом в Киев и сразу поехали в гостиницу?

- Нет! – воскликнула Катерина, бросив гневный взгляд на пристава, - вы сами знаете, что в Киев мы прибыли за неделю до того.

- Хорошо. – Успокаивающе произнес Семен Михайлович, привычным жестом поправив галстук. – И где вы поселились в начале? Прошу отвечать на все мои вопросы подробно, это нужно для протокола и для вашей же пользы. – Последние слова он выделил почти угрожающим тоном, пристально уставившись на бедную девушку. Она поежилась, чувствуя некую опасность.

- Мы приехали неделей раньше и поселились у Каролины Гердовны. – Ответила она уже много спокойней.

- Почему ваша хозяйка решила перебраться в отель?