Война не по правилам

Уверенный в том, что в России акция устранения пройдет успешно и Рустам Гамсадзе сумеет убрать ненужных теперь Назарова и Гавриленко, Абдулла Мирзади готовил основную акцию. До обеда помощник Рани, он же Рубанко, доложил, что на связь выходили наблюдатели. Они сообщили, что в кишлаке Малияр и в госпитале Красного Креста все спокойно. Врачи ведут плановый прием пациентов, проводят операции. После обеда Абдулла закрылся в кабинете, чтобы еще раз детально проработать план основной акции. На карте и в мыслях руководителя террористической организации все сходилось, как в пасьянсе. Но это на карте и в мыслях, а как будет развиваться операция в реальности, знал только Всевышний.

В 15.10 в кабинет вошел Рани:

— Разреши, Абдулла?

— Входи! Что случилось?

— Наблюдатель Ихаб Шани экстренно вышел на связь.

— Шайтан! Как чуяло сердце. Янки?

— Нет. На дороге Вахар — Кандарам случилась автокатастрофа. У автобуса, забитого до отказа местными жителями, лопнуло колесо, в результате чего его увело в ущелье. Оно вдоль дороги неглубокое, но и десяти метров хватило, чтобы половина людей погибла, а вторая половина получила увечья и ранения.

— Уф, я-то думал… — облегченно вздохнул Мирзади. — Как понимаю, раненых стали доставлять в госпиталь Красного Креста?

— Да. Там сейчас сильный переполох. Все медики летают, как пчелки.

— Сколько раненых привезли в Малияр?

— Точно сказать невозможно. Примерно человек двадцать, большинство пожилых мужчин, несколько стариков, женщины, дети разного пола и возраста. Большинство — тяжелые, их выгружают из санитарных машин на носилках. В госпиталь же подвозят и трупы. У них там есть морозильная камера. Да и свидетельство о смерти…

— Мне, Азад, плевать, кто и что делает в госпитале, — прервал помощника Мирзади. — Главное, врачи и средний медперсонал на месте и будет загружен до предела в ближайшие дни.

— Скорее всего, подбросят врачей и из больницы нашего города.

— Шайтан с ними. Это все?

— По автокатастрофе все.

— Тогда вызови сюда командира боевой группы, он должен находиться в усадьбе.

— Самар здесь. Идя к тебе, я видел его у фонтана. Что делать мне?

— Смотри за бывшим начальником.

— Генерал так занят молодой наложницей, что ему ни до чего нет дела, — усмехнулся Рани-Рубанко.

— Это хорошо. Но все равно не спускай с него глаз.

— Ты отправишь его в Пакистан после завершения всей операции?

— Посмотрим, Азад, — хищно ухмыльнулся Абдулла. — Ты не забыл, что во время войны тогда еще капитан Глобин, прикрывая собственную задницу, когда службой РАВ плотно занялись особисты, свалил все сделки по оружию на тебя, заставив бежать в неизвестность, лишая дома, семьи, родины, наконец?

— Нет, Абдулла, я этого не забыл. Но у меня не было другого выхода.

— Да? Я так не считаю. И пока ты воевал здесь, испытывал трудности и лишения, мучился в лихорадке, залечивал раны, получивший весь куш Глобин успешно делал карьеру в России.

— Я не пойму, к чему ты клонишь, Абдулла?

— Ни к чему. Просто вспомнилось прошлое.

— Тогда почему сказал, посмотрим, когда я спросил о переправке Глобина?

— Потому что посмотрим, Азад. И не надо задавать ненужных вопросов. Здесь я решаю, что, когда и почему делать. Свободен. Не забудь прислать Самара.

— Слушаюсь, саиб.

— Так-то лучше, мой друг. Иди.

Самар явился спустя пять минут. Зашел, поклонился:

— Вызывали, саиб?

— Проходи, присаживайся.

— Вам уже доложили о происшествии на дороге?

— Да. Что у тебя по подготовке к завтрашней акции?

— Все готово. Плохо, что в госпиталь поехал мой сосед, он врач и, естественно, узнает меня. А у нас, сами знаете как, потом разговоры пойдут по всем чайханам, базарам.

— Но разве твой сосед не может погибнуть при захвате госпиталя?

— Об этом я не подумал.

— Напрасно. Нам свидетели не нужны. Свидетели — это лишние проблемы. Проблем же следует избегать. В общем, уберешь соседа.

— Понял.

— Что по одежде хатуитов?

— Купили, завезли.

— Тот, кто продал, будет молчать?

— Он умер, саиб. Так получилось. Продал товар и умер, вчера до захода солнца его похоронили.

— Вот это правильно. Значит, одежда есть, оружие есть, план действий есть.

— В госпитале работает местная девушка. Она предала нашу веру и принимает ухаживания бельгийского офицера.

— Кто такая?

— Она из Вахара, медсестра Гути Дали, работает в бригаде французских врачей.

— Убить ее! — не раздумывая приказал Мирзади. — И выяснить, где в Вахаре проживает ее семья. Позже мы накажем и всю семью. Предательство не должно оставаться безнаказанным. Мы устроим публичную казнь, дабы другим неповадно было даже смотреть в сторону неверных.

— Сделаю, саиб. Но…

— Что еще за «но»?

— До казни всей семьи было бы лучше не убивать девку.

— Предлагаешь привезти ее сюда?

— Зачем? На базу. Нашим воинам не хватает женской ласки, пусть немного развлекутся. А сдохнет во время любовных утех, и шайтан с ней, все равно приговорена к смерти.

— Хорошо. Согласен. Но если ты упустишь эту Гути, я спрошу с тебя очень строго.

— Не упущу. Еще ни одна женщина не уходила от меня, разве что на небеса.