Война «невидимок». Остров Туманов

Найденов с жадностью выпил и почувствовал некоторое облегчение. Вспомнил жестянку с маслом, вспомнил свой обморок. Превозмогая слабость, он поднялся с дивана.

— Где шофер? — спросил он.

— Шофер? — Толстуха снова рассмеялась. — Полчаса ждал, что вы придете в себя. Не хотел уезжать. На счетчике было больше трех марок. Но я-то сразу увидела, что вы не так скоро проснетесь. Я ему заплатила. Три марки сорок. Ведь я имею дело с почтенным господином? Мои денежки не пропадут?

Первым побуждением Найденова было позвонить в советское посольство. Но все, что он мог сказать, было слишком неопределенным.

— Три марки сорок, сказали вы? — спросил Найденов и полез в карман, чтобы расплатиться с хозяйкой лавки.

— Именно так, майн херр.

С рукой, опущенной в карман пиджака, Найденов на мгновение замер.

Торопливо ощупал другие карманы и понял: все они были обысканы. Бумажник, записная книжка, деловые письма, — все лежало не в том порядке, как прежде.

— Не угодно ли пачку папирос? Есть сигары, — любезно улыбнулась лавочница.

— Шофер заплатил за взятое у вас масло?

Выражение удивления на широком лице лавочницы показалось ему совершенно искренним:

— Масло? Какое масло, майн херр?

— Смазочное масло для автомобиля.

— Я не торгую маслом, — сказала лавочница и опять, как прежде, сокрушенно покачала головой. — Ай, ай, — укоризненно пробормотала она.

Найденов хотел взглянуть на лавку снаружи, чтобы убедиться, та ли это самая, перед которой остановилось его такси. Он распахнул дверь, и над головой жалобно звякнул медный колокольчик. Найденов ясно вспомнил этот усталый, дребезжащий звон. Подумав с минуту, он поглядел на номер дома и поспешно зашагал к повороту на более светлую улицу.

Берлинский экспресс

Весь вечер Найденов чувствовал себя нездоровым, но все же ничего не сказал жене о приключении в такси. Врач, вызванный Валей, нашел признаки отравления. Подумав, Найденов решил не поднимать шума, не посоветовавшись с посольством. Он даже отказался от намерения говорить о происшествии по телефону и заснул, решив начать завтрашний день с посещения посольства.

Ночью Найденова разбудил бесцеремонный стук в дверь. Включив свет, он увидел, что часы показывают три. Валя была не на шутку встревожена. Испуг ее усилился, когда она услышала, что дверь требуют отворить именем полиции.

Один из агентов в штатском, сопровождаемый охранниками в черных мундирах, предъявил ордер на обыск в номере, который до Найденова якобы занимал какой-то обладатель голландской фамилии. Протест Найденова не возымел никакого действия. Полицейские все перевернули вверх дном. Особенно жадно набрасывались они на то, что мало-мальски походило на чертежи или математический расчет. Кое-что тут же, без стеснения, сфотографировали.

Когда не осталось ни одной не обысканной щели, начальник шайки позвонил куда-то по телефону и, к удивлению Найденовых, принялся тут же рассыпаться перед ними в извинениях.

— О, какая досадная ошибка! — бормотал он. — Если бы вы надоумили нас сразу позвонить по телефону, не пришлось бы волновать фрау. Да и мы не проделали бы столько напрасной работы. О, как неприятно!..

Найденовы молчали. Они понимали, что все это — не более чем грубая комедия. Таково же было и мнение товарищей из посольства, с которыми наутро посоветовался Найденов. Но учинять формальный протест было бессмысленно: полиция признала свою ошибку и уже принесла извинения. Из всего этого нужно было сделать лишь один вывод: немцы решили овладеть тайной Найденова.

В таких условиях его пребывание в Германии не только теряло смысл, но и становилось опасным. Немцы могли предпринять еще не одну попытку ознакомиться с бумагами Найденова, или, поняв, что описаний прибора у него нет, попытаться сделать то, что столь характерно для методов нацистской разведки, — овладеть самим обладателем секрета.

Да, нужно было немедленно уезжать.

После обсуждения всех вариантов поездки выяснилось, что в связи с военными обстоятельствами прямой путь в Москву через Варшаву на несколько дней закрыт для всех кроме самих немцев. Поэтому посол решил, что Найденов поедет до ближайшего немецкого порта, а там пересядет на какой-нибудь иностранный пароход, идущий на восток. Изучение расписаний различных компаний показало, что удобнее всего будет «Кларисса». Принадлежащая нейтральной компании, «Кларисса» на следующий день должна была уйти из Германии в Финляндию с заходом в Данию.

По телеграфу заказали каюту, и ночной экспресс увез супругов Найденовых из Берлина.

* * *

Казалось маловероятным, чтобы немцы сделали попытку схватить Найденова в пути. И все же он решил принять меры предосторожности и, чтобы разбить внимание немецкой агентуры, взял себе и Вале места в разных купе.

Едва он уселся у окна, как в дверях купе показался пассажир, отыскивающий свое место. Найденов ни минуты не сомневался: это место окажется в его купе. Так оно и вышло. Сличив свою плацкарту с номером над диваном, пассажир уселся напротив Найденова.

Охота началась.