Война Ночных Охотников

Лениво посматривая на пролетающие за окном заборы и деревья, Алексей пытался рассортировать новые воспоминания, так мешавшие ему во время штурма. Главное — он вспомнил Гришу. И того Гришу, что был в самом начале, того кто прикрывал ему спину. И того Григория, кто передавал ему приказы Ордена. Разные люди. Даже сейчас Борода оставался для него шкатулкой с секретом. Он, конечно, что-то скрывал. Много чего скрывал. Но это был Гриша. Тот самый.

Кобылин нахмурился, вспоминая их жаркие споры о работе в Министерстве. Да, сейчас это выглядело по-другому. Нет, Алексей по-прежнему считал, что лучше бы Гриша ему все рассказал. Он был неправ, собираясь использовать друга как пешку в большой игре. Это было неприятно. Но теперь — более понятно. Борода пытался сохранить мир в городе, удержать от развала Орден и спасти своих людей. А Кобылин пытался спасти мир. Весь. Он преследовал эту проклятую бессмертную тварь, сидевшую в подземной тюрьме, пока ее не настиг. И тогда…

Алесей бросил быстрый взгляд в окно. Что тогда? Он сражался. Он умер. Но теперь он жив, а бессмертная тварь мертва. Что произошло там, на разгромленной кухне? Это важно. Почти так же, как Линда.

Линда.

Откинувшись на спинку сиденья, Кобылин раздраженно глянул на себя в зеркало заднего вида. Он помнил Линду. Как силуэт. Как второстепенного персонажа. Они, кажется, встретились на каком-то приеме. А потом черноволосую взяли в заложники, и ему пришлось вытаскивать ее из лап троллей. Как? Зачем? Почему? Неизвестно. Это просто ведьма, которая вроде бы поделилась какой-то полезной информацией. Почему тогда при звуках ее имени его пробирает дрожь, а головная боль становится нестерпимой? И тигры за спиной начинают метаться, словно бешенные, пытаясь вломиться в его многострадальную голову? Чем она так важна? Это просто воспоминание. А вот Даша…

Кобылин хмыкнул. Дашу он помнил. Девчонка художница с медными волосами. Пророчица. Это она дала ему картинку с троллями, предсказав сражение в подвале. И его смерть.

Руки дрогнули и жигуленок вильнул. Борода тихонько застонал во сне, а Кобылин выругался сквозь зубы. Он чувствовал себя как после хорошей пьянки. Кое-что помнишь хорошо, а что-то как в тумане. И, главное, знаешь, — было что-то еще, что-то важное, смертельно серьезное. Но никак не поймешь — что именно. И это бесит! Можно попробовать нырнуть в память тех, кто прячется за спиной, но… Кобылин боялся открывать эту дверь. Он только-только научился отгораживаться от страшного мира, раскинувшегося за его плечами. И не горел желанием снова услышать всех тех, кто скрывался в черной бездне. Он боялся снова потерять себя, раствориться среди безымянных душ, стать одним из серых дымов, мечущихся над черными, как смоль, прудами…

Помотав головой, Кобылин сжал зубы и надавил на педаль газа. Нет. Разберемся уж как-нибудь сами. Не стоит заигрывать с той стороной. Иначе…

Словно наяву перед его взором появилась хрупкая фигура девчонки в драных джинсах. Ее волосы были черны как смоль — кроме единственной белой пряди. Сердце Алексея заколотилось, пытаясь выскочить из груди. Он знал, кто это. Они встречались. И ничем хорошим это не заканчивалось. Но она, вроде, присматривала за ним. Где же она сейчас? Почему не явилась на этот раз? Вроде бы, поводов для подобного визита было достаточно.

Гриша издал мощный рык и закашлялся. Бросив взгляд в зеркало, Кобылин увидел, что бывший координатор приподнялся на заднем сиденье и растирает ладонями лицо.

— С добрым утром, — сказал Алексей.

— Где это мы? — выдохнул Борода, глядя в окно. — О. Кольцо? И только?

— Я не спешил, — отозвался Кобылин. — Тебе нужно было выспаться.

— А надо было поспешить, — мрачно заявил Григорий. — Время нынче на вес золота. Э! Ты куда рулишь то?

— На север, — отозвался Алексей. — К лежке Сани. Там остались девчонки и Треш…

— Не, — выдохнул Борода. — Так не пойдет. Не нужно сейчас соваться к оборотням. Там мы в гостях и лишены возможности самостоятельного маневра. Полагаемся на их доброту, а доброта оборотней, это, знаешь ли…

— А куда? — резко спросил Кобылин, сбрасывая скорость.

— Давай на юг, — объявил Борода. — Надо устроить хотя бы временный штаб. Разобраться, что к чему.

— А девчонки?

— Свяжемся с ними, позовем к себе, — бодро отозвался координатор, вертя головой. — Сворачивай! Сворачивай!

Кобылин послушно крутанул баранку. Он прекрасно понимал, о чем говорит Борода. Если в городе идет борьба за власть, то лучше сохранять независимость. Саня, конечно, брат Веры, и вел себя прилично. Сестру свою он точно в обиду не даст. А кто для него охотники? Временные союзники? Пешки? Разменная монета? Григорий прав. Но Ленка точно будет в бешенстве. И где, кстати, ее драгоценный Петя?

Алексей нахмурился, когда очередная волна воспоминаний пронзила затылок. Да, он помнил этого парнишку. Вспомнил, когда сказал Ленке там, на диване, что уже ничего не будет как прежде. Но тогда он был просто именем в темноте, а теперь… Теперь он вспомнил это студента. И его упрямый взгляд, и карандашный набросок предсказательницы.