Война Ночных Охотников

Столичный вокзал встретил Кобылина жарким летним солнцем и яростным проливным дождем. Небольшая черная туча, гулявшая над районом, не смогла заслонить горячее солнце, но зато выплеснула на ближайшие улицы настоящий водопад теплой воды.

Поправив рюкзак, Алексей шагнул из вагона, в который сел меньше суток назад. Он уже не помнил, сколько пересадок пришлось сделать — попутные поезда, электрички, машины — все это слилось в одинаковый серый поток, лишь изредка расцвеченный алыми кляксами охоты.

Медленно шагая по перрону, Кобылин старался сосредоточиться. Его немного пошатывало, в голове мутилось, и он не помнил, когда в последний раз спал. Все его силы уходили на то, чтобы противостоять внутреннему зову, гнавшим на поиски новой жертвы. Охотнику в прямом смысле приходилось сражаться со своим телом, заставляя себя делать шаги в нужном направлении. Сутки назад он с огромным трудом запихнул себя в вагон проходящего мимо поезда — настолько был силен зов на неизвестном ему полустанке. Где-то в лесах, не так далеко от железнодорожных путей, скрывалось нечто, чему не было места в этом мире. Нечто, что нужно было переправить на ту сторону границы, отделявший этот мир от бескрайних пустот, прятавшихся в темноте.

Выйдя из-под козырька на яркое солнце, Кобылин машинально смахнул пот с бледного лба, и успел этому порадоваться — оказывается, он еще способен делать что-то сам, по собственной воле. Но едва он двинулся дальше, как его скрутило по-настоящему.

В глазах потемнело, ноги свело судорогой, дыхание перехватило, а в ушах зазвенело, как после хорошего удара по голове. Охотник остановился, застыл на месте, с трудом втягивая горячий и влажный воздух. Закрыл глаза, пытаясь перебороть себя. Он знал, что со стороны выглядит больным — бледный, с лихорадочно горящими глазами, исхудавший, дерганный, трясущийся. Ему уже об этом говорили. И не раз. Кобылин лишь улыбался в ответ — когда на это хватало сил — и отшучивался анекдотом про насморк на семь дней. Самому ему в такие моменты казалось — хотя он и не знал наверняка — что нечто подобное должен ощущать наркоман во время ломки.

Сбоку кто-то проскочил, толкнув Кобылина под локоть, и он машинально тронулся с места, сделал пару шагов. И лишь тогда понял, что с неба падают потоки воды. Алексей вскинул разгоряченное лицо к небу и застыл, с наслаждением чувствуя, как прохлада скользит по пылающим щекам, стекает по запущенной щетине и ныряет за ворот, приятно остужая шею.

Его снова толкнули, но он не обратил на это внимания — просто стоял, наслаждаясь каждым мгновением. И лишь когда вода скользнула по лопаткам ледяной струей, Алексей с облегчением вздохнул и открыл глаза.

Мир заиграл новым красками. Казалось, с глаз упала серая пелена. Кобылин с удовольствием увидел знакомое здание вокзала, широкую площадь, забитую пассажирами и смог расправить плечи. Дождь освежил. Зов, обрушившийся на него, слегка утих. Теперь Алексей мог различить не меньше десятка точек, куда его тянуло. Они располагались неподалеку и были довольно слабенькими, но все вместе, собравшись в комок, давили на грудь как пудовая гиря. И это были еще цветочки — ягодки зрели где-то на горизонте, за вершинами домов. Там пряталось нечто такое, что Алексей не мог игнорировать. Настоящая черная дыра, притягивающая его как магнитом. Пока она была далеко, но Кобылин знал, что куда бы он ни пошел, ему не избавиться от ее зова.

Алексей сделал несколько шагов, примеряясь к новым обстоятельствам и к новому давлению. Он подозревал, что в большом городе ему будет тяжелее, чем в лесах, но даже не представлял, насколько все окажется плохо на самом деле. Его тело вздрагивало под напорами зова, идущего одновременно с разных сторон, трепетало как осиновый лист.

Медленно пройдясь по площади, ступая по брусчатке так осторожно, словно она была сделана из хрупкого стекла, Кобылин понял, что может приспособиться к этому давлению, лавируя между источниками зова. Хуже всего было с той штукой, что пока была далеко. Алексей знал, что от нее не уйти. Ему придется заняться этой проблемой — в первую очередь.

Медленно ускоряя шаг, Кобылин двинулся вперед, к стоянке такси. Он попытался сообразить, остались ли у него деньги, но никак не мог вспомнить — все прошлые дни слились в его памяти в один серый комок, состоявший из борьбы с самим собой и ночной охотой. Он постарался сосредоточиться и внезапно вспомнил, что в последний раз ел больше двух суток назад. И спал примерно тогда же — в вагоне ресторане, на длинном перегоне, где, к счастью, его не донимал никакой зов.

На ходу подняв руку, Алексей вгляделся в мозолистые пальцы исхудавшей руки. Ему нужно было поесть. Выспаться. Восстановить форму. Найти новое снаряжение. Выполнить работу. Найти друзей. Узнать у них про Линду…