Война ордена

Варр окинул взглядом выложенные рядами трупы граждан Империума. Пятнадцать сотен штрафников впер­вые в своей жизни послужили Императору и погибли. В распоряжении генерала осталось примерно пять тысяч бойцов 901-го полка и артиллерии ванквалийских Стра­жей. И это еще хорошо, ведь если бы ксеносам удалось прорвать их рубежи, сейчас боеспособных людей было бы куда меньше.

Генерал повернулся к лорду Совелину Фалкену, с которым делил помещение штаба, на скорую руку обу­строенного в зале регистрации посетителей дворца. Это место производило чарующее впечатление: живые вет­ви сплетались удивительными узорами и образовывали взмывающие ввысь спиральные лестницы; к сожалению, сейчас все это великолепие было безнадежно испорчено присутствием толпы перемазавшихся в грязи солдат, ис­пользующих зал для того, чтобы перевязать раненых и перегруппироваться.

— Ваших вояк просто порвали в клочья, — заметил Варр.

— Не буду спорить, — ответил Совелин.

Лорд был еще очень молод, но уже порядком рас­полнел и не слишком-то походил на настоящего боевого командира. Кроме того, он никак не мог успокоиться, его руки дрожали, а глаза бегали из стороны в сторону.

— Половина вашей планеты покрыта необитаемы­ми джунглями, а ваши люди совершенно не обучены сражаться в соответствующих условиях.

Фалкен, казалось, был уже готов взорваться, но его гордыню достаточно потрепали события в Палатиуме, поэтому лорд сумел сдержать гнев.

— Назначение Стражей состоит в обороне городов Хи­рогрейва и подавлении мятежей. Неверморн же всегда оста­вался нашей тихой гаванью. Здесь незачем было воевать.

— Тихой гаванью? Скорее, уязвимым местом, Фал­кен! Хирогрейв прикрыт силами орбитальной обороны, способными отпугнуть любого врага. Но над джунгля­ми у вас нет ничего. Зеленокожим всего-то и надо, что добраться до побережья и совершить небольшую про­гулку по морю, чтобы оказаться в ваших городах. Не­верморн прямо-таки напрашивался на вторжение…

— Варр, неужели вы думаете, что я этого не знаю? — прервал его Совелин. — Наша планета была предостав­лена самой себе на протяжении многих веков. Если здесь и появлялись чужаки, так только сборщики податей от Администратума, забиравшие десятину. Так ли уж уди­вительно, что в конце концов мы и вовсе стали забывать о том, что находится за пределами нашего мира? — Фал­кен посмотрел на своих солдат, сумевших пережить по­следние события. Артиллеристы, чья синяя форма была перемазана грязью и кровью, а медные бляхи и пуговицы потускнели, занимались перевязкой раненых. — Я видел, как погибает Палатиум. И прекрасно понимаю цену на­шей ошибки.

Варра не слишком интересовали эти объяснения. На его памяти куда больше планет было погублено халат­ностью и некомпетентностью властей, нежели таланта­ми вражеского командования.

— Скольким подразделениям Стражей удалось вы­рваться из Палатиума? — спросил генерал.

— Только моему, — пожал плечами лорд Фалкен. — Кроме нас, сумели убежать некоторые гражданские, пы­тающиеся добраться до побережья.

— И это все?

— Зеленокожие четко рассчитали момент нападе­ния.

— Что ж, а космодесантники четко рассчитали мо­мент, чтобы напасть на них, — заметил Варр. — Астар­тес — лучшие воины Галактики. Ваш мир еще не поте­рян.

— Мой мир уже погиб, — ответил Фалкен, и Варр по лицу аристократа понял, что тот возложил на свои плечи ответственность за падение Палатиума. — У ме­ня много раненых, мне надо их проведать.

Совелин направился туда, где его Стражи организо­вали перевязочный пункт. Солдаты 901-го не смешива­лись с ванквалийцами, что было вполне понятно, по­скольку уж в очень разных мирах они обитали.

В другом углу Варр заметил брата Трокса, моляще­гося в компании нескольких учеников. Трокс был глу­боко набожен и до своего падения вроде бы исполнял роль проповедника. Несмотря на то что подробности того дела держались в секрете, ходили слухи, что в 901-й он угодил из-за чего-то связанного с женщинами. Глаза его вечно затравленно бегали, словно бы Троке постоянно ожидал, что в любую секунду его может на­стичь гнев Императора. Рано или поздно последовате­ли этого проповедника становились точно такими же угрюмыми фаталистами, не особенно заботящимися о том, переживут они следующую битву или нет.

Порой Варр даже начинал гадать, в самом ли деле все эти люди все еще живы в глазах Императора или же просто стали ходячими мертвецами, пытающимися в посмертии хоть как-то оправдать свое существование. Конечно, и сам генерал был таким же — вполне воз­можно, что его жизнь уже давно оборвалась, просто он никак не может найти достойный способ с ней распро­щаться.

— Генерал! — окликнул его кто-то со спины.