Война ордена

Наконец его падение остановилось, и Сарпедон бы­стро поднялся на все свои ловкие лапы. Он слышал, что вожак уже снова бежит к нему. Теперь магистру предстояло сражаться непосредственно в джунглях, по­крывавших подножия холмов, и где-то совсем рядом, за его спиной, была ванквалийская артиллерия. Отсту­пать дальше было нельзя; оставалось только держать позицию. Этот орк оказался одним из немногих, чья физическая мощь превышала его собственную, и Сар­педон понимал, что может проиграть в открытой схват­ке. Поэтому он прибег к Аду.

Вожак был уже близко, и от его поступи сотряса­лись деревья. Сарпедон успел попробовать на вкус си­лу воли этого существа и знал, что тварь не напугает такой грубый прием, какой поверг в дрожь зеленоко­жих под стенами Райтспайра. Но вожак должен был чего-то бояться. Как и любое разумное существо. Где-то в Галактике определенно имелось нечто такое, что повергнет в ужас гигантского орка, заставит того от­влечься на достаточный срок, чтобы Сарпедон успел покончить с ним.

Ксенос жаждал заполучить Ванквалис. Ему нужен был этот мир. Но если планеты вдруг не станет, все будет потеряно. Вот чего боялся вожак — поражения. Пожалуй, это было одной из немногих вещей, которых боялся и сам Сарпедон.

Ад вырвался из души магистра, сотрясая ветви дере­вьев, но джунгли тут же испарились, уступив место го­лой выжженной земле. Солнце покинуло небеса, а вся­кая жизнь — планету. Теперь и для Сарпедона, и для вожака Ванквалис представлял собой просто пустын­ный, никому не нужный мир, где во все стороны, сколь­ко хватало глаз, простиралась мертвая твердь, озаряемая лишь светом осуждающих звезд. Ад превратил Ванква­лис в награду, не стоящую борьбы, в место, где тысячи зеленокожих погибнут зря, став надгробным памятни­ком глупейшей неудаче вожака.

Гигантский орк был уже совсем рядом, когда Ад заставил его узреть ужасную истину о том, сколь бес­смыслен крестовый поход зеленокожих. Именно в этом и нуждался Сарпедон. Нащупав надежную опору зад­ними лапами, он оттолкнулся и бросился в атаку. Два гиганта столкнулись с грохотом, подобным грому.

Глава седьмая

— Что есть величайший из грехов?

— Величайший из них — предательство, ибо этот грех обращен против самой души.

Дениятос. Боевой Катехизис

Лорд Совелин Фалкен упал ничком, зарываясь ли­цом в грязь; в ушах звенело от взрывов. Извива­ясь червем, он пополз по сотрясающейся земле к ближайшей мортире, но когда уже почти добрался, ря­дом что-то прогремело, и на несколько секунд весь мир погрузился во тьму и всепоглощающий гул.

Офицер заставил себя подняться на одно колено и оглядеться. Большинство Ванквалийских Стражей так­же предпочли найти укрытие от снарядов, раздиравших полог джунглей и взрывавшихся среди артиллерийских установок. Были и погибшие: одного обезглавило ос­колком; второй, без обеих рук, лежал, зарывшись лицом в траву. Третий пока еще был жив, хотя вся нижняя половина его тела и превратилась в отвратительное кро­вавое месиво. Его лицо стало белым, словно мел, а глаза распахнулись в паническом ужасе; жизнь постепенно покидала его, утекая в болотную грязь.

На краю поляны за деревьями замаячили смутные тени. Некоторые из них несли на себе увесистые пуш­ки, чьи стволы, раскалившиеся от стрельбы, все еще светились в темноте. Оркам удалось вывести свою артиллерию из оврага и накрыть позиции Совелина, что­бы его Стражи не могли более вести огонь по основ­ному скоплению зеленокожих.

— Построиться! — закричал Совелин. — Ко мне! В линию!

В ушах звенело, и он сам с трудом слышал собст­венный голос, но вскоре к нему стали сбегаться солда­ты; их форму покрывал густой слой грязи, а лица были бледны от страха.

Он был их офицером. И с этим приходилось сми­риться. Если он не возглавит своих людей, все они об­речены на гибель.