Война от звонка до звонка. Записки окопного офицера

Оказалось, машина вышла из колеи, по которой только что прошел артиллерийский полк: отклонилась всего на полметра и тут же наскочила на противотанковую мину двойного заряда. Мина, очевидно, была заключена в деревянный корпус, потому что поражений осколками не было. Правое переднее колесо и крыло, на котором лежал человек, исчезли. Метрах в пяти от дороги на большой куче снега лежал человек. В кабине за рулем сидел солдат, широко открыв рот, выпучив глаза, он о чем-то просил. В будке машины стоял крик. Я попробовал открыть дверцу кабины, но ее заклинило. Тогда я с силой дернул за рукоятку дверцы и из кабины вывалился сидевший за рулем. Встав, он тут же побежал к лежавшему на снегу сержанту. Я последовал за ним. Когда, подбежав к сержанту, мы помогли ему сесть, он стал сразу ощупываться, потом тихим голосом проговорил:

— Я ничего не слышу.

Оказалось, это его так высоко подбросило взрывом, что издали я принял его за бревно. Однако, кроме барабанных перепонок, он, кажется, ничем другим не поплатился, хотя закоптило его изрядно, он был весь черный, как негр. Как потом я узнал, сержант был шофером, а боец, сидевший за рулем, его помощником.

Пока мы ухаживали за сержантом, из кузова вылезло человек шесть связистов, среди которых я узнал комсорга батальона связи Магзумова. Они тоже направились к нам, но я успел крикнуть:

— Стойте! Здесь мины!

И действительно, на обочине дороги я обнаружил противопехотные мины. Стараясь отступать по нашим следам, мы, взяв под руки сержанта, осторожно вывели его к машине. Долго держаться на ногах он не мог, жаловался на головную боль и боль в правом боку, мы уложили его в кузов автомашины. Солдат чувствовал себя лучше, но и он почти ничего не слышал.

В кузове машины располагалась радиостанция, которая не претерпела никаких повреждений, поэтому командир быстро связался со штабом батальона и подробно доложил о случившемся. Через несколько минут из штаба сообщили, что механик срочно выехал в автороту за запасными частями и приедет с ними часа через два. Ожидать в такое время два часа едва ли кто согласился бы, и мы решили продолжать путь пешком. Оставив командира рации, контуженого сержанта и его помощника с машиной, мы впятером отправились дальше по пути наступающих войск.

Солнце уже скрылось за еловые вершины леса, но все еще ярко освещало нависшие над ним тучи, широкое зарево заката полыхало красно-розовым пламенем, предвещая ветер; спеша догнать наши наступавшие части, мы быстро шли на запад, и вечерняя заря еще долго освещала нам путь.

ЛЫЖНЫЙ ДЕСАНТ

В подожженном селе. Солдаты и офицеры. Поселение беженцев. Немцы! Что же вы делаете?! Спасаем села. Марш-бросок. Мы встречаем Новый, 1942 год

В подожженном селе

Придавленные добротной русской зимой, немцы рассчитывали зиму провести в деревнях и теплых блиндажах, но просчитались. А наша Родина, одев по-русски своих солдат и офицеров: в теплые полушубки, ватные брюки и шапки-ушанки, обув их в валенки и поставив на лыжи, вручив им новенькие автоматы и минометы, вдоволь снабдив боеприпасами и продовольствием, — благословила свою армию на разгром врага. Гитлеровцев начали бить повсюду: на юге, под Москвой и на севере. С величайшим энтузиазмом мы тоже били их — на своем участке фронта!

Немцы оказывали упорное сопротивление, пытались остановить или хотя бы затруднить наше наступление. Но не смогли. И тогда они стали уничтожать на своем пути все! Дотла сжигали села и деревни. Разыскивали и сжигали в лесах запасы сена. Взрывали церкви и школы, мосты и переправы. А население в массовом порядке стали силой угонять в Германию: кто отказывался — тут же расстреливали или заживо бросали в костер.

Чтобы предотвратить эту дикую, зверскую расправу над мирным населением, не дать фашистским каннибалам безжалостно уничтожать наши села и деревни, полк майора Смирнова был поставлен на лыжи. Перед нами (я был направлен с этим полком в качестве представителя политотдела дивизии) была поставлена задача опережать противника: обходя лесами, отрезать его от населенных пунктов, лишая возможности осуществлять свои варварские планы.

Снежные бураны закружили в воздухе мириады снежинок. На открытых местах со свистом гуляла пурга. Морозы крепчали, но среди дня и среди ночи они почему-то всегда были легче. Идя по лесам, мы утопали в снегу. Первая четверка лыжников, прокладывая лыжню для всего полка, всегда брела по пояс в снегу. Ее часто меняли, чтобы не задерживался темп движения. Вперед выходили все новые, свежие силы лыжников, пробивая путь для ускоренного марша полка. А сейчас это был уже не марш, а бросок: впереди в предрассветной мгле мы заметили сполохи пожара — немцы начали поджигать крупное село на берегу Волхова под названием Вындин Остров.