Война от звонка до звонка. Записки окопного офицера

Дни становились все длиннее и теплее, на открытых полянах снег растаял уже полностью, а на бугорках появилась первая нежная зелень. В конце апреля на реке подняло лед. Сначала вода поколола его на большие куски, затем помяла на куски помельче и стала потихоньку сдвигать их вниз по течению.

Разыгравшиеся спутники Волхова — многочисленные ручейки, речушки и целые реки — все выше поднимали лед на реке. И вот наконец седой Волхов бодро встряхнулся, окончательно сбрасывая зимнюю спячку, зашелестел своим зимним панцирем и, набирая скорость, отправился в далекую Ладогу.

Я стоял на берегу Волхова, захваченный этим великим движением природы — красивым, живым, могучим и загадочным. По реке медленно, но неудержимо плыли огромные льдины и целые ледяные поля. На одних лежали трупы убитых немцев в серо-зеленых шинелях и в касках. На других — тела наших солдат, завернутых с ног до головы в белые маскхалаты. Проплыла льдина с вырванным с корнем кустарником, и за ней целое дерево с обломком кручи. Не было лишь традиционных зайчиков деда Мазая. Удивительно, куда подевалась эта животина с обширной фронтовой и даже прифронтовой полосы?

Но вот из-за леса на изгибе реки показалась огромная льдина, на которой красовалось некое ярко раскрашенное сооружение. Раньше нас его заметили немцы и почему-то открыли по нему бешеный огонь из минометов и огнеметов. Но огнеметы не доставали до сооружения, а мины рвались вокруг, не причиняя никакого вреда. Движимые любопытством, на берег сбегалось все больше и больше немцев, в бинокль мы хорошо видели, как они целыми толпами бежали к берегу от самой деревни Зеленцы. На нашем клочке берега, зажатом с обеих сторон немцами, собралось тоже немало любопытных. Минут через сорок льдина медленно подплыла к нам, и мы четко рассмотрели плывущее сооружение.

На льдине плыла виселица. А на виселице болталось чучело Гитлера. Гитлер был вполне экипирован — всеми атрибутами фюрера. Неизвестный художник с ярким мастерством изобразил его в парадной форме штурмовика, только без головного убора. Костюм был коричневого цвета. Сапоги лакированные. На груди — Железный крест со сверкающей белой обводкой. И подпоясан по форме, подтянутый, как на параде. С головы, закрывая половину правого глаза, свисала черная, как смоль, редкая, но жесткая прядь волос. Толстая веревочная петля, как галстук, сдавливала шею, от чего глаза вылезли из орбит и сверкали на солнце страшными бельмами. Огромный красно-синий нос алкоголика торчал кверху, а широкий, как лопата, язык такого же цвета свисал по груди, достигая концом кобуры парабеллума. На рукаве красовалась фашистская свастика в черно-красном обрамлении. Над виселицей на большом полотнище крупными буквами по-русски и по-немецки значилось: «Гитлер отправляется в поход на Москву». Впечатление дополнялось еще и тем, что в этом месте река действительно поворачивала прямо на восток в направлении Москвы. Так что и само произведение, и курс движения персонажа были поистине красноречивы.

Солдатские шутки! Хохот! Смеялись до боли в животе! Только теперь мы поняли, почему немцы открыли такой бешеный огонь из минометов и огнеметов. Они не хотели, чтобы этот немецкий символ увидели мы! Им это крайне не нравилось! Они так хотели его уничтожить! Но не смогли! Когда чучело проплывало мимо нас, мы тоже открыли по нему огонь, но уже не из минометов и огнеметов, а из пистолетов и винтовок. Кто метил в лоб, кто в глаз, а кто в открытый рот.

Боевая подготовка

Ледоход закончился. На левом берегу вода поднялась в уровень с кручами, а кое-где даже выплескивалась через них. Правый же берег напротив нашего плацдарма был затоплен на огромном пространстве. Нераспустившийся еще лес стоял наполовину в воде, а деревни Черницы и Мелехово по обоим берегам дельты Пчевжи, казалось, плавали в воде, как китайские джонки.

Ожидая нападения, мы продолжали укреплять и совершенствовать свою оборону. В целях введения в заблуждение воздушного наблюдателя противника мы соорудили на видном месте ложные огневые позиции с макетами пушек, направленных в сторону противника. В интересах живучести наземной связи со штабом дивизии связисты протянули в разных местах через реку шестнадцать воздушных линий связи и два подводных кабеля. Для перевозки оружия, боеприпасов, продовольствия и эвакуации раненых в одном из наиболее глубоких ручьев, далеко уходившем в лес, укрыли более тридцати лодок и баркасов. Все огневые средства обороны были всегда на боевом взводе. Все места возможного накопления противника пристреляны. В ожидании нападения боевой гарнизон жил напряженной жизнью.

А противник все молчал