Война племен. Проклятые земли

Отступила ночь, догорел камин.
Острый взяв топор, он ушел один.
Уходил один, страх зажав в горсти,
Враккас, Боже наш, силы дай в пути.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

И трусливых душ нету среди нас,

Мы разим врагов, целясь между глаз.
Много, много вас, порождений Тьмы,
Мало, мало нас, но отважны мы.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

А судьба у нас тяжелей свинца.

Бьемся с честью мы, дети Кузнеца.
Затаив в глазах схватки торжество,
В праведном бою славим мы его.

Потаенная Страна, крепости родные,

Мы погибнем все, но придут другие.

К удивлению Тунгдила, в одной песне даже шла речь о битве у Черного Ярма, в другой — об утрате Огненного Клинка и павших в Серых горах. Меланхолическая мелодия поразила его до глубины души. К счастью, эта песня оказалась короткой и не успела испортить Тунгдилу настроение. А когда со сцены начали исполнять похабные шуточные песни, которые он уже слышал от Боиндила, гном присоединился к общему хору:

Я эльфа в жизни дома не привечу —
Цветами срут и жрут свое вино.
Но если спросите, то сразу вам отвечу:
Про эльфов правду выяснил давно.

Я знаю эльфов, подлое их племя.

Им топором башку сносил не раз.
Черны душой, но мир несет их бремя.
Лишь гномы видят эльфов без прикрас.

Так из росы слепила их богиня:

На них чихни — соплей перешибешь.
Столь велика эльфийская гордыня,
Но болтовня о славе их — лишь ложь.

И если баба эльфа ночью встретит,

Поймет тотчас, что не того нашла.
Что он не гном, легко она заметит,
Не молот там, а только лишь стрела.

Время от времени певцов на сцене сменяли музыканты, наигрывавшие дивные мелодии на флейтах и волынках, не обошлось и без барабанщиков и горнистов.

Для Тунгдила время пролетело незаметно, и он чувствовал, что по-настоящему отдыхает.

— Ты была права, — растроганно прошептал он Мюр. — Я никогда в жизни не забуду этот вечер. — Тунгдил поцеловал ее. — И не забуду тебя. Если я подарю тебе кольцо, ты примешь его?

Целительница счастливо улыбнулась.

— Да, Тунгдил Златорукий.

* * *

Прошла неделя. Тунгдил сидел в библиотеке в доме Мюр и читал книгу об истории Свободных гномов.

Целительница не поленилась и перенесла на бумагу все надписи со скрижалей в храме Враккаса. Были у нее и зарисовки плана города — вид с дворца и вид с плато. Нашел Тунгдил и книгу о Драгокладе, родном городе Мюр. Архитектура тамошних строений произвела на гнома огромное впечатление. К тому же целительница великолепно рисовала, и ее иллюстрации к книгам о городах были ничуть не хуже рисунков в справочниках по географии Потаенной Страны в доме Лот-Ионана. «Настоящая ученая», — умилился Тунгдил, продолжая листать книгу.

В дверь постучали.

Думая, что кто-то пришел за целительницей, Тунгдил остался в уютном кресле, но стук становился все громче. Проклиная силу Занды и свои сломанные ребра, гном встал и пошел открывать дверь.

— Это вы? — опешил он, уставившись на промокших до нитки близнецов.

— Ненавижу это болото, — тут же заворчал Боиндил. — Когда очередной аватар свалится с неба, пускай плюхается в эту зловонную лужу, чтобы раз и навсегда покончить с этим. — Он выкрутил бороду, так что потоки воды хлынули на порог. — Тебе нужно идти с нами, книгочей. — Гном выдернул из бороды пару водорослей и с ненавистью растоптал их ногой. — Будь проклята Эльрия. Чуть не поймала меня, зараза.

Боендал тщетно пытался вытереть рукавом лицо, но от этого воды меньше не становилось.

— Я знаю, я говорил, что прыгаю в это озеро в первый и последний раз, но иного способа добраться до тебя не было.

Гномы неуверенно топтались в прихожей, помня слова Мюр о том, что она запрещает им пачкать ковры.

— Я так рад вас видеть! Но что случилось? Почему я вдруг должен идти с вами? И куда? — Тунгдил провел братьев на кухню, где они могли запачкать разве что каменный пол.

С одежды близнецов капало, и вскоре на полу вокруг их башмаков образовались лужи.